«И я ее вижу, как ни странно, – подчеркнул я этот удивительный факт и любезно пояснил недоумевающему бесу: – И вот пока я ее вижу, ты золото шиш увидишь! Понял, скотина зловредная?!»
«Да я-то в чем виноват?! Это же ты все время о Кейтлин думаешь! А виноват почему-то бес! А я же все для пользы дела, все для пользы дела… Каждую корочку в дом тащу! А ты… Опомнись! Денежки ведь мимо нас проплывают!» – в отчаянии заломив лапки, горестно взвыл бес, но я проигнорировал его стенания.
– Какой такой решений? – осторожно спросил бай Дустум, опять перейдя на свой говор, коверкающий имперскую речь. Видимо, из-за волнения.
– Ты племяшку Лигета видел? – вопросом на вопрос ответил я.
– Лидка? Видел… – Бая явно сбил с толку неожиданный переход к обсуждению родни трактирщика. – Страшный, как кайран…[2]
– А ты знаешь, что Лигет собирает деньги, чтобы поправить девчонке красоту? – поинтересовался я. – Но никак нужную сумму не накопит… И вспомоществование в этом добром деле ему не помешает…
– Сколько? – уточнил Дустум, мгновенно вычленив из моего намека его суть.
– А не знаю, – усмехнувшись, развел я руками. – Сколько ему не хватает до потребной суммы. Тут уж как повезет. Может, и десятком золотых отделаешься, а может, и полсотни выложить придется. Чтобы в другой раз думал, когда контрабанду протащить решишь, во что тебе это обойдется и не проще ли невеликую таможенную пошлину уплатить.
– А с барашками что?.. – осторожно спросил бай, в очередной раз утерев платочком выступивший на лбу пот.
– Да ничего, – пожал я плечами. – Оформим на них еще одну таможенную декларацию, уплатишь положенную пошлину, да гони их себе с миром.
– Я сейчас! – подскочил со стула бай. Смекнул, видать, что у Лигета в кубышке явно не один золотой лежит и ему всяко меньше денег давать придется, чем чинуши начислят к уплате за контрабанду.
«Вот все и сладилось, – довольно потер я руки, глядя на тоскливо вздыхающего беса. И весело рассмеялся: – Думаю, тебе пойдет в зачет это доброе дело, как считаешь? Ты же мне как-никак подсоблял. Погляди там, шкурка-то у тебя не белеет еще?»
«Не белеет! – буркнул в ответ рогатый и, покосившись на меня, закатил глаза: – До чего же тяжко с тобой… Даже уже и не знаю, как до тебя достучаться… Сотню бесенят и то проще уму-разуму научить, чем одного остолопа».
«Не надо меня учить, – наотрез отказался я от сомнительного удовольствия быть обучаемым бесом. – Свое разумение имеется. И без твоих поганых наущений как-нибудь обойдусь!»
«Тогда пойди и утопись прямо сейчас! – неожиданно присоветовал мне этот поганец хвостатый. – И не морочь голову ни себе, ни честным бесам!»