(лагерь?)
не в долине Лозьвы, а в верховьях Ауспии, в пользу этого факта приводился целый ряд доводов, самый убедительный из которых сводился <…> не наделать в Лозьве лишних следов и не помешать работать собакам.
Компьютер издал звук, похожий на мурчанье Шумахера, и вскоре создал новый файл.
Имя его не было оригинальным – dyatlov.doc.
Впрочем, и с названием романа я сильно не мудрила, пальцы набрали его за секунду:
ПЕРЕВАЛ ДЯТЛОВА
Слова прыгали одно за другим, в общем, в себя я вернулась через полтора часа, и оценить написанное времени уже не было: его хватило только на то, чтобы принять душ и очень быстро одеться. Вот тебе и следующая неделя! Не глядя вытащила из шкафа какую‑то кофточку, надела брюки и вылетела за дверь, на ходу запихивая в сумку блокнот с диктофоном.
Черная «девятка» стояла возле моего подъезда.
И только плюхнувшись на место рядом с Вадиком, я вспомнила, что так и не открыла его подарок.
16.
– Тебе понравилось? – спросил он через двадцать минут, когда мы уже выехали из Екатеринбурга.
– Еще не успела посмотреть, – честно сказала я. – Заработалась.
Вадик достал сигарету и закурил.
– Так и не начала курить?
– Нет.
– Молодец.
Дорога была узкая, многоповоротная, и даже такому раллисту, как Вадик, приходилось на нее поглядывать. На железнодорожном переезде толстая тетка опустила шлагбаум.
– Какой адрес в Березовском? – официально спросил Вадик. Надулся из‑за подарка.
Еще через полчаса мы подъехали к дому, где жили Дубинины.
Тут мне пришлось попотеть, зазывая Вадика пойти вместе со мной. Он упирался так, словно от этого зависела вся его дальнейшая судьба.
– Если ты не пойдешь, рассчитывать тебе не на что! – выпалила я последний аргумент, и он сработал.
Интересно, неужели Вадик думал, что я оставлю его на несколько часов в холодной машине?..
Игоря Александровича Дубинина не было дома. Нам открыла его дочь – высокая и очень красивая девушка.
– Папа ушел вас встречать!
Опоздали мы прилично.
– Проходите.
Мы зашли в дом. Чисто, уютно, мне даже захотелось представить, что я в гостях у родственников и могу здесь раскинуться на несколько дней. Именно такие чувства вызвал у меня дом и все его обитатели.
Вскоре вернулся Игорь Александрович.
– Думал, вы не можете найти, – сказал он.
Я невежливо разглядывала Дубинина. Он чем‑то смутно напоминал моего отца – не чертами лица, а каким‑то общим рисунком личности. Те же мягкая ирония и нежность в глазах, когда он обращался к дочери, та же уверенность в себе – и мучительная при том в себе неуверенность, вечный признак человека интеллигентного.