– Нет, не сегодня и не в этом, – расхохоталась принцесса, представив, что будут говорить в городе после того, как заметят богиню любви, шатающуюся по кабакам, поглощающую в немереных количествах эль, щиплющую подавальщиц за попки и фальшиво горланящую разухабистые песни.
– Тогда пока, дорогая! Бывай, Нрэн! – Джей и Кэлер поднялись и, отвесив остающимся по короткому поклону, исчезли из кабинета.
– Уберешь карту в тайник? – спросила Элия воителя.
Нрэн кивнул, забрал сухой плащ со спинки стула, взял портрет Кэлера и двинулся к двери, но на выходе приостановился, прокашлялся и спросил:
– Э-гхм… Элия, я могу вернуться?
Богиня капельку помедлила, давая понять, что обдумывает просьбу любовника, а потом утвердительно кивнула, полагая, что больше все равно ничем заняться не успеет. Дверь за Нрэном захлопнулась, а принцесса снова открыла книгу по болезням души. Разговор с малышкой Бэль Элия решила отложить на завтра, чтобы не будоражить мечтательную сестричку на ночь глядя. Лейма, который мог по несколько часов кряду без устали рассказывать волшебные сказки, под рукой не было, а другие средства, вроде теплого молока с медом или отвара трав, на непоседливую, легковозбудимую девчушку действовали недостаточно эффективно. Что же касается чар, то их в столь бытовых вопросах боги старались не использовать. Привыкая засыпать с помощью магии, дети иногда теряли способность к естественному сну.
Рутина и скука – главные враги, с которыми герцог Элегор Лиенский боролся, не щадя ни своего, ни чужих животов, – снова начали одолевать энергичного, не терпящего бездействия молодого бога.
Принцесса Элия, чертова леди Ведьма, опять оставила его за бортом потрясающего приключения. Только дала попробовать его на зуб – шутка ли, увидеть почти живого Жнеца – и отняла всякую возможность участвовать в продолжении. «Эх, почему так несправедлив Творец, вечно все самое интересное выпадает на долю принцев?» – Временами Элегор просто жутко завидовал членам королевской семьи Лоуленда, сейчас, когда шли поиски Колоды Джокеров, был как раз такой период.
Все развлекались, а несчастный герцог корпел над горой счетов, писем и отчетов управителей. Послать бы все это в Межуровнье, но Элегор близко к сердцу принял шпильку ублюдка Энтиора. Проклятый вампир был абсолютно прав, когда издевался над Элегором. Вместо того чтобы заниматься делами герцогства, его хозяин пил вино и рисовал шаржи. Конечно, карикатура вышла преотличная. Вспоминая улыбки принцев и возмущенное шипение вампира, бог позволил себе глумливую ухмылку. Слуги убрали осколки и замыли подтеки вина на стенах, но сам портрет принца не тронули. Элегор пообещал себе, что как только разберется с делами, еще покидает в «Энтиора» что-нибудь потяжелее и погрязнее.