– Разве мы товарища Сталина не знаем, – возмущались они, нелогично продолжая привычное им: – У нас муха не пролетит!
– Что вы мне про муху тут рассказываете, – злился Селиванов. – Черт с ней, с мухой, она-то как раз пусть пролетает на здоровье. А вот люди у вас посторонние шастают…
– Это вы про товарища Сталина? – враждебно осведомился Скворцов, который с некоторых пор ощущал себя особой, приближенной к генералиссимусу, прямо-таки близким другом, можно сказать. Селиванов поспешно завершил допрос, опасаясь, что сотрудники настрочат на него донос за непочтительное отношение к вождю пролетариата.
– Если это и Сталин, – продолжал рассуждать Селиванов, – как он в здание просочился? Через три особо охраняемых поста! В самой секретной зоне. А самое главное, – обхватил он руками голову, – куда он делся потом? А ведь как похож, как похож, – закручинился он. – Может, все-таки он? Поговорил с товарищем Ким Ир Сеном и сразу – к нам, в Средневолжск? Или не он? – Он посмотрел на зама, лицо которого выражало крайний скептицизм, и протяжно вздохнул: – Часовые клянутся, что вечером из здания никто не выходил.
– Он их загипнотизировал, – предположил Голендимов. – Я слышал про такое.
– Гипноза не бывает, – отмахнулся Селиванов. – Это все буржуазные выдумки. Ты еще про колдовство расскажи. Не иначе как сговор, – пригорюнился он. Он предложил было всех расстрелять, но вовремя спохватился, что его, в таком случае, тоже поставят к стенке вместе со всеми за компанию. В его неповоротливом мозгу начала шевелиться неуютная мысль, что его надули.
Сергей все же ухитрился познакомиться с Мариной, не без умысла Эсфирь Марковны. Она, прослышав о его технических чудесах, попросила его скопировать для нее большую медицинскую статью. Новый принтер у Сергея давно стоял, поэтому он охотно согласился. Роль посыльного, естественно, играла Марина. Она поражалась работе сканера, ахала, наблюдая, как из принтера выползают напечатанные листочки, а потом восхищалась цветным «Кинг Конгом» на видео. Сергей пошел ее провожать, напросился на чашечку чая и удачно пристроил видеокамеру с микрофоном в просторной столовой. Увидев гитару, он спел песню Олега Митяева «В осеннем парке», чуть ли не до слез умилив ее отца, который, оказывается, прошел всю войну.
– Спиши слова, – хлюпая носом, попросил он.
На следующий день Сергей принес плеер вместе с кассетой, на которую он напел еще пару песен о войне Митяева и Высоцкого. А через неделю они пели дуэтом, на радость соседям, которым война была тоже известна не понаслышке.