– Хорошо, что вы легко отделались и ваш Андрей вовремя пришел. А то если бы вас успели арестовать, то вряд ли бы выпустили.
– Кстати, – вдруг спросил Сергей. – Вы не знаете, кто жил в моей квартире до меня?
– Знаю, – дед помрачнел. – Замечательные люди жили.
– Я так и думал, – кивнул Сергей. Дед удивился.
– Вы же их не видели?
В ответ Сергей вынул из кармана листок с детскими каракулями.
– Это Володька писал, – грустно сказал дед, прочитав. – Ему не сказали, что отца арестовали. Кстати, обвинение предъявили совершенно идиотское.
– Да, – вспомнил Сергей. – Действительно идиотское. Я никак не могу понять, почему им не припаяли что-нибудь более реальное?
– Припаяли? – удивился дед.
– Предъявили, – спохватился Сергей.
– Чудесная метафора, – оценил дед. – Не припаяли, – с удовольствием попробовал он на вкус слово, связанное с его любимым занятием, – вернее, припаяли эту ерунду потому, что труднее опровергнуть. Свидетелей нет, Баренцево море далеко.
– Так ведь невозможно отравить целое море, – горячо возмутился Сергей.
– Попробуйте докажите. Вам скажут, что американские шпионы придумали такой яд, и все поверят. Нет доказательств, что такого яда нет, понимаете?
– Не понимаю! Просто никому неохота искать.
Дед помолчал.
– Послушайте, – вдруг спросил Сергей. – А где они сейчас живут?
– А вам зачем? – подозрительно посмотрел на него дед.
– Надо бы им денег подкинуть, – сказал он, сожалея, что дед был такой зануда в молодости.
– Да как же вы им подкинете? Не забывайте, что, если вы с ними свяжетесь, вы себя серьезно скомпрометируете. И потом, откуда у вас деньги?
– Я ведь один пока, семьей не обременен…
– Они в Казань подались, – нерешительно сказал дед. – Если вы туда соберетесь, я тоже для них передам сколько смогу.
– Да я сам, – запротестовал было Сергей, но дед яростно взглянул на него. – Мы все сложимся, – решительно сказал он.
Эта поездка была задумана не только из человеколюбия, но и по ряду других причин. Микрофон, который так ловко установил Сергей в портфеле следователя, исправно работал. Десятки микроскопических колючек держали его в подкладке плотно, как репей, и выдрать его можно было только с мясом. Таким образом, предоставлялась отличная возможность установить, как скоро планы гуманитарной поездки в Казань станут известны органам и как они будут следить за Бахметьевым и объяснять свои провалы.
Барсов с удовольствием слушал, как следователь с нескрываемой завистью обсуждал бахметьевский диван и стол.
– Все у него не как у людей, – ворчал он, придя домой от Сергея и поедая вожделенный борщ под водочку, «чтобы согреться». – Стол – треугольный, да еще светлый и блестит. Не дерево на нем, а черт те что. Диван, такой же дурацкий, – тоже треугольный.