Ваол (или Т’арэ?), все так же пребывая в смятении, неуверенно пожал плечами:
— Я б и яичницей перебился.
Если бы магистр Пилаг обладал способностями адепта Огня, он испепелил бы эльфа одним только взглядом. А так как фокус не удался, уныло поплелся к умывальнику, бросив на ходу:
— Сговорились!
«Позднее взросление эльфов является одной из защитных функций медленно стареющего организма. Своеобразная инфантильность сознания позволяет примириться с длительной продолжительностью жизни. Если человек в семьдесят лет уже перешагнул рубеж зрелой старости и готов к смерти, то эльф, если можно так выразиться, пребывает еще в подростковом периоде, который продлится у него до 100–150 лет. В таком возрасте эльфы возбудимы, иррациональны, восторженны и порывисты, агрессивны и влюбчивы. В общем, крайне опасны для общества».
Лайс выписал это из «Справочника народов Крума» на Леазе и неоднократно убеждался в верности книжных фраз. Жаль, о драконах ничего подобного не написано.
— Галчонок, я вернусь только завтра. И хотел тебя попросить…
— Я приду вовремя, не стану читать допоздна и…
— И попытаешься найти общий язык с Илом.
Девушка недовольно скривилась.
— Гал, для меня это важно. Я ведь говорил тебе.
— Я помню, — проворчала она. — Он твой друг, он спас тебе жизнь, и вообще он неплохой парень, особенно если купить ему клавесин. И если он не станет путаться у меня под ногами, то я, пожалуй, даже накормлю его ужином. Большего пока не обещаю…
День прошел неплохо, и после занятий у меня оставалось достаточно сил, чтобы добраться домой без проблем и без провожатых.
— Надо же, живая! — Как и вчера, Иоллар бесцельно шатался вокруг дома. — А где твой воздыхатель?
— Тебе какое дело?
— Сочувствую.
— Перебьюсь и без твоего сочувствия.
Уголок его рта презрительно дернулся:
— Я не тебе, я ему сочувствую. Неплохой вроде бы парень.
Прежде чем начать разговор, я все-таки завела Яшку в сарай, распрягла, насыпала корма и, только прикрыв за собой дверь, как можно спокойней обратилась к эльфу:
— Что я тебе сделала, Иоллар? Чего ты ко мне цепляешься?
— Я к тебе цепляюсь? — с ленцой в голосе переспросил он. — По-моему, это ты на меня накинулась, как только я переступил порог этого дома.
— Переступил и с ходу принялся хамить!
— И как же я тебе нахамил?
Я задумалась. И правда, как?
— Тон у тебя был вызывающий, — вспомнила я. — И пялился на меня злобно так.
— Я? На тебя? — перекосило принца. — Я и в сторону твою не смотрел. Может, ты за это и взъелась? Так, извини, ты не в моем вкусе.
— Надо же, принц, у вас вкус имеется! — съязвила я.