Да уж, встретила Новый год, начала новую жизнь. Я и старую испортила окончательно!
— Гал, ты не спишь? Может, чаю тебе заварить?
Блин, откуда он такой заботливый взялся? Лучше бы за старое принялся, наорал, в погребе запер — мне бы сейчас не помешало голову остудить.
— Гал?
— Ну чего ты от меня хочешь? — не выдержала я. — Дай хоть умереть спокойно!
— Умирай. Только Лайса дождись, а то в его отсутствие я за тебя отвечаю.
— Да?
Интересно получается. Братишка вверил заботу обо мне любимой верному боевому товарищу?
— Да! — передразнил боевой товарищ. — И хватит тут разлеживаться, день на дворе! Быстро вставай!
Я демонстративно накрылась с головой.
— Хорошо, — зловеще произнес Ваол, прежде чем выйти из комнаты.
Не знаю, какую гадость он замыслил, но тон его ничего хорошего не сулил, и выбираться из-под одеяла я не торопилась.
— Ты просила тебя убить? — вернулся эльф. — Я подумал и решил: пожалуй, я тебя утоплю!
И в тот же момент эта остроухая сволочь стянула с меня одеяло, чтобы вылить сверху ведро воды.
— А-а-а! Придурок! — Я не вскочила — скорее взлетела с постели. — Она же ледяная!
— Ты что, не утонула? — удивился эльмарский изверг. — Тогда схожу, еще водички принесу!
— Только посмей!
— Неужели передумала? — прищурился он.
— Передумала, — с волос и ночной рубашки на пол закапала вода.
— А муки похмелья и совести?
— Какой еще совести?
Откуда он знает?
— У тебя что, совести нет?
— Есть у меня совесть! — возразила я, пытаясь отжать волосы. — У меня мук нет!
— Да ну? А как же Сэл?
— А что Сэл? — пробурчала я.
— Вы же вместе уходили? Вместе. И что бы там у вас ни произошло, раскаиваться ты все равно будешь. Если ничего не было — из-за того, что не было. Если было — из-за того, что было. У вас, у женщин, это в порядке вещей.
— Надо же! — встала я напротив него, уперев руки в боки. — Я и не знала, что ты такой знаток женской психологии! Не было вчера ничего, и совесть моя чиста!
— Что? — спросила после паузы, так как взгляд у эльфа стал какой-то странный.
— Ничего. Хорошо выглядишь. Личико после вчерашнего, конечно, так себе, но мокрая рубашка с лихвой компенсирует недостатки.
— Ах ты… — Я чуть не задохнулась от возмущения, глазами подыскивая что-нибудь поувесистей.
Не успела: с гаденьким хихиканьем эльф выскочил из комнаты, оглушительно (для моей больной головушки) хлопнув дверью.
Добралась до зеркала. Оценила. Личико, еще мягко сказано — рожа, и не то что так себе, а ужас несусветный. А что до мокрой ночнушки, так не сильно она и просвечивается. Правда, облипла чуть-чуть, местами. Ладно, все равно сейчас переоденусь, найду этого нахала и выскажу все, что о нем думаю.