От ужасной догадки о том, зачем кому-то понадобилось собрать талантливейших ребят их школы, Медведю становилось не по себе. Немного утешало общее число пропавших. Одиннадцать. Вот если бы двенадцать…
— Вы знаете, что в доме Галлы с зимы гостит какой-то эльф? — шепнула ему тэсс Дэвина. — Мне рассказывала Милара, одна из моих девочек…
Старший наставник не считал нужным скрывать под защитными щитами свои мысли, и глава отделения прорицателей прочла их без труда. И подтвердила страшные подозрения. Эльф. Учитель фехтования. Все складывалось — двенадцать.
— Магистр Триар, мне нужна карта небесных светил и прогноз на сегодняшний день.
Вернувшийся из библиотеки старик сокрушенно покачал головой:
— Подходит.
— Все наши здесь?
Как оказалось, трое отсутствовали.
Келай, Эвил, Багур. Все они покинули школу сразу же по окончании занятий и до сих пор не появились, хоть на их амулеты связи был направлен сигнал о созыве.
Первым пришел распорядитель. Скромно присел в углу, как бы не желая мешать, но и помогать не спешил. Практически следом явился Эвил: судя по покрасневшим глазам и помятому лицу, огневика подняли с постели, лишив послеобеденного сна. Этот сразу подключился к ментальному поиску. Багур прибыл спустя еще десять минут, невзначай шепнул Гейнре, что был в море. Что ж, после можно будет попытаться проверить его слова. А сейчас главное — найти ребят.
— Гейнра, пошли кого-нибудь за магистром Салзаром, он остановился в пансионе тэсс Глико…
Прошел целый час с того момента, как они собрались, когда тэсс Дэвина услышала взволнованный зов Айны, своей старшей ученицы. Настроившись на эмоции девушки, Марко сумел открыть проход. И перед ним и еще несколькими пошедшими следом учителями открылась страшная картина.
Зеленеющие холмы (как выяснится потом, совсем недалеко от школы), а между ними широкая ложбина. Когда-то здесь было кладбище, сохранились даже древние, исписанные словами на забытых языках надгробия. Эти надгробия, вывернутые из земли и перевернутые на манер огромных каменных столов, были сейчас расставлены кругом, образуя гигантский и зловещий циферблат в двенадцать плит-делений. И там…
Уже перешел в рыдания крик Мары, узнавшей в распростертом на одной из плит теле своего ученика. Отвернулся, задавив приступ тошноты, ступивший в лужу растекшихся мозгов и крови Эвил. Гейнра бросилась к поддерживаемой другом Рисе. А старший наставник все еще не мог оторвать взгляда от того, самого страшного в этом мрачном месте. Там, куда он смотрел, в стороне от выжженного черного круга, среди изуродованных трупов, над хрупким, измазанным кровью и копотью телом, в котором Марко не сразу узнал свою ученицу, припав на одно колено, держа на изготовке длинные, тонкие, как лезвие, клинки, стоял незнакомый ему эльф. И пугающим в нем были отнюдь не эти мечи, не испачканное кровью из рассеченной брови лицо, не разодранная на груди рубаха, обнажившая обожженную кожу. Страшно было смотреть в полные ярости и отчаянной решимости глаза, перебегавшие с одного появившегося из портала человека на другого в ожидании того, кто первым рискнет подойти, кто осмелится подступиться к нему. Или к ней.