— Нет. Все было не так…
Все так и было, понял он, глядя в холодные стальные глаза. Для нее. Он просто был рядом. Единственный на тот момент. Тогда, когда она еще ездила в школу в потертых штанах и старой куртке, когда вокруг нее вертелся только мальчишка Сэл да, может быть, еще парочка таких же сопляков. Когда ее еще не приглашали на герцогские приемы, а эльфийские принцы не слали цветов.
— Все так и было, Ил. И ты сам это знаешь.
— Знаю, — тихим эхом отозвался он.
— Вот видишь, — улыбнулась она немного грустно. — Так что давай не будем устраивать друг другу сцен.
Он молча кивнул.
— Ну и прекрасно. А сейчас, прости, я очень устала, а на вечер еще куча планов. В дом не приглашаю, сам понимаешь.
Понимает. И про дом. И про кучу планов.
— Кто он?
Еще оставалась надежда, что она не поймет, удивится этому вопросу…
— Какая разница? — пожала она плечами, входя в дом. — До свидания, Ил.
Он стоял еще несколько секунд, глядя на закрывшуюся за ней дверь:
— До свидания, Дьери.
Хотя нет, так неправильно.
Прощай.
— Но почему он не сказал ей?
— Он сказал то, что считал главным.
— И получил совсем не тот ответ, которого ждал. Жаль.
— Она лжет.
— Ты уверена?
— Я Видящая Суть. И она лжет.
Галла
Есть ли предел для душевной боли? Установлено ли для каждого из нас, отмерено ли судьбой количество испытаний, через которые суждено пройти, или та мера слез, которую нужно пролить за отпущенный жизненный срок?
Я хотела высказать ему все. Сказать, что знаю все о его походах в Портовый город к той развязной особе, которой хватает наглости насмехаться над волшебницами. И что по сравнению с этим то, что он шпионил за мной для Дивера — просто досадное недоразумение. Сказать, что ни единому его слову теперь не верю. Но не сказала. Потому что тогда наверняка не сдержалась бы и расплакалась, давая ему повод начать меня жалеть, оправдываться, клясться, что все это какая-то ошибка, или повиниться и раскаяться, заверяя, что подобное никогда не повторится. И я, дура, могла бы поверить и простить, в глубине души осознавая, что все это еще повторится и не раз…
Нет. Этого я не хотела. Не хотела, чтобы он догадался, какую боль причинил мне, чтобы понял, как мне плохо теперь без него. Пусть лучше считает лгуньей меня, пусть жалеет о проведенном со мной времени и бесцельно потраченных на «просто подарок» деньгах. И пусть никогда-никогда больше не появляется.
А поплакать я могу и в одиночестве…
Еще три дня назад жизнь была прекрасна, будущее, застланное розовой дымкой грез, обещало быть светлым и счастливым…
А потом он два дня проклинал драконов и собственную глупость, вспоминая ярость Лайса, страх и слезы в ее глазах. Но тогда все еще казалось поправимым. Поговорить, объясниться и все вернуть.