— Соули! Дочка! — лицо, покрытое густой щетиной, озарила улыбка. Отец распахнул объятья, шагнул навстречу, но тут же застыл, спросил настороженно: — Что с тобой? Почему ты хмуришься? А почему… хромаешь?
Я шумно втянула воздух. От храбрости, с которой входила в гостиную мало чего осталось. И двойной, затравленный взгляд близняшек ситуацию не улучшил. Вот только отступать уже некуда.
— Отец! Позволь представить тебе… — я обернулась и простёрла руку, указывая на дверь. И тоже застыла, тоже насторожилась.
А… а где?!
Райлена не было. Не в гостиной, не на пороге, не за порогом. О, Богиня!
— Дочка, что случилось? — в голосе господина Анриса появились грозовые нотки. — И что означает твоё "позволь представить"?!
Перевела ошарашенный взгляд на отца и нервно сглотнула.
О, Богиня! Райлен… Райлен сбежал!
Кулаки непроизвольно сжались, в горле застрял злой, исполненный обиды крик — трус! Какой же он всё-таки трус!
— Соули?
Уже раскрыла рот, чтобы выложить всю-всю правду, но в этот миг в гостиную вплыла мамулечка. Она морщилась, касалась пальчиками виска — значит, мигрень всё ещё не отступила, но придти встретить мужа не помешала.
— О, дорогой! Наконец-то! Я уже боялась, что ты не поспеешь, и нам придётся ехать на бал без тебя. — И тут же настороженное: — Соули, что с тобой?
— Бал? — глупо повторила я. — Уже?
— А ты не помнишь? — удивилась госпожа Далира.
Нет. Из-за этих проклятых магов, умертвий и привидений я не то что о бале, я… я собственное имя вот-вот забуду!
— Соули? — вновь позвал отец. — Я жду объяснений.
О, Богиня!
— Каких объяснений? — тут же включилась в разговор матушка. — Что происходит?
Я бросила жалобный взгляд на сестёр, на родителей. Опять раскрыла рот, чтобы признаться, но тут же захлопнула, потому что на талию легла твёрдая, удивительно знакомая рука. Спиной ощутила жар чужого тела, вздрогнула.
— Тшшш… — прошептал Райлен.
Сердце ухнуло в бездну, душа провалилась туда же. Я вдруг очень чётко осознала — ни ремнём, ни монастырём не отделаюсь. Отец попросту прибьёт.
Медленно, словно меня не маг, а ядовитая змея обнимает, повернула голову… И ничего. То есть никого. Пустота.
— Соули, да что происходит! — не выдержал папа.
О, Богиня!
— Сентиментальный роман, — прошептал Райлен. Его дыхание щекотнуло ушко, по спине побежали отчаянные мурашки.
— Сентиментальный роман, — повторила, как во сне. А потом сообразила, на что намекает черноглазый и попыталась объяснить внятно: — Я сентиментальный роман читала. Кажется, замечталась. Там всё так ярко описано…
Отец застонал и закатил глаза. Мама хихикнула.