Девушка нервно хохотнула.
— Над этим не стоит смеяться. Тетя Эдит, может, не совсем… такая, как мы, но она — моя единственная родственница. Родителей я потеряла в детстве, и она всегда была очень добра ко мне.
— Насколько мне известно, твой отец оставил тете Эдит приличные деньги, чтобы ты видела от нее только добро. Во всяком случае, пока тебе не исполнится двадцать один год и ты не вступишь в права наследницы.
— Ты многое обо мне знаешь.
Он вновь улыбнулся.
— Я работаю в банке, помнишь? И когда я вижу, как твоя тетя сорит принадлежащими тебе деньгами, мне это не нравится.
— Скип, ты несправедлив.
— Слушай, я просто пошутил. Не принимай мои слова всерьез.
Взгляд ее огромных синих глаз замер на его лице.
— Дело не в деньгах, не так ли? Тебе привлекли ко мне не деньги?
— Дорогая, ты же знаешь, что нет. Я люблю тебя и хочу на тебе жениться. Неужели я выгляжу подонком, который мечтает добраться до твоих денег?
— Нет, но скажи мне еще раз, что влечет тебя ко мне.
Скип прижал ее к груди, зарылся носом в белокурые волосы.
— Я люблю тебя, потому что ты молодая, красивая, веселая и сексуальная. Я бы женился на тебе, даже если б у тебя не было ни цента. Тогда, по крайней мере, мы бы начинали на равных.
При этих словах рука Скипа сильнее сжала девичью грудь. Он почувствовал, как под пальцами набух сосок.
Одри выпятила грудь.
— Дорогой, я тебе верю. И очень надеюсь, что ты поладишь с тетей Эдит. Ты знаешь, она должна одобрить мой выбор, это очень важно. Потому что еще два года, пока мне не исполнится двадцать один, она будет распоряжаться моими деньгами.
— Поверь мне, — он говорил, а его рука делала свое дело, — я знаю. Не волнуйся… с дамами в возрасте я всегда нахожу общий язык. Они видят во мне сына.
Его рука уже спустилась пониже живота, нырнула в брючки Одри. Она чуть повернулась, облегчая путь пальцам Скипа.
— Я вибрирую, как скрипичная струна, — прошептала Одри. С видимой неохотой Скип убрал руку.
— Концерт отложим на потом. А сейчас нам лучше пойти к тете.
Одри долго сидела, откинувшись на спинку сидения, глубоко дыша.
— Господи! Если б твоя рука провела там еще минуту, я бы плевать хотела и на тетю Одри, и на весь этот чертов город. Пусть приходят и смотрят, чем мы тут занимаемся, — на мгновение она закрыла глаза, вновь посмотрела на Скипа. — Но ты прав, дорогой. Надо идти.
По тропинке, усыпанной ракушечником, они зашагали к двери коттеджа. Из-за портьер пробивался приятный оранжевый свет. Одри открыла дверь ключом, они переступили порог.
Их встретил запах сандалового дерева и восточных благовоний. Скип оглядел тесную, плотно заставленную гостиную. Очень уж она напоминала салон оккультных наук. Везде знаки зодиака, незнакомые ему руны. На висящих на стенах табличках, тарелках, подушках, даже на ковре. Бутылочки из цветного стекла, керамические фигурки, странные картины, деревянные маски. С трапеции им ухмылялось чучело обезьянки.