— Проклятье! Ежедневник как сквозь землю провалился! В мастерской оставила, что ли?
Покачивая обнаженными — нет сомнений! — бедрами и бюстом под монашеским балахоном, Фло распахнула дверь в комнату, насквозь провонявшую скипидаром и масляной краской. Стены здесь, в отличие от тех, что в коридоре, были сплошь увешаны портретами… голых мужчин.
— Только честно. — Фло проскользнула между двумя столами, больше смахивающими на козлы для пилки дров, и обвела рукой свою галерею. — Грубую правду приемлю. Грубую лесть — ни за что.
— Они прекрасны! — выпалила я с жаром профсоюзного оратора на стачке. — Что за формы! Какая четкость исполнения! — Мой взгляд был прикован к юному блондину, на прокорм которого родители явно не жалели средств. — А вы… не преувеличили? Все как в жизни?
— Тютелька в тютельку.
— Мама родная! — Я поскользнулась в бурой луже и без помощи Фло не удержалась бы на ногах.
— Извините, Элли. На пол я расходую больше краски, чем по назначению.
— А-а-а! — Вот и разгадка. Бурые пятна на руках и на полу — всего лишь следы невинного хобби.
— Ну наконец-то! — Миссис Мелроуз с торжествующим видом потрясала ежедневником. «Наконец-то», похоже, относилось ко мне. Еще минута, и я сделаю тебе ручкой, нахалка!
Поздно! — отчаянно просигналил следующий взгляд Фло. Приготовившись к встрече с доктором Мелроузом, я повернулась… и уставилась на джентльмена несравнимо более приятной наружности, в банном халате цвета забродившей пьяной вишни.
Нет, в обморок я не упала. Искусством обмороков мне никогда не овладеть. Пятясь к двери по скользкому линолеуму, натыкаясь на углы столов, я молила небеса о счастье неизлечимой амнезии.
— Элли! Какими судьбами? — Улыбка Бена была не менее жесткой, чем накрахмаленный воротничок рубашки.
— Вот что… Пожалуй, я вас оставлю… — Фло улизнула за дверь.
— Ну надо же! — скрестив руки на груди и постукивая босой пяткой по полу, заявил неверный супруг. — Не ожидал, Элли, не ожидал…
— Да как ты смеешь!..
— Что-то не возьму в толк… Ты о чем, дорогая?
— Совсем стыд потерял? — взвизгнула я, от ярости клацая зубами.
— Сты-ы-ыд… Кто бы говорил, солнышко! Ну-ка, прикинь, сколько дней — или недель? — ты бесстыдно врешь мне в глаза?
— Что?
— Фло меня чуть в гроб не вогнала известием о ваших совместных занятиях в «Самом Совершенстве»!
Понятия не имею, как выкарабкиваются из такой ситуации роковухи. Я лично, если припрут к стенке, начинаю хорохориться и лезть на рожон.
— А при чем тут «Само Совершенство»? Захотела и вступила!
— Вступила-то не в теннисный клуб, Элли! Если не ошибаюсь, организация Наяды Шельмус особого толка. Рассчитанная, так сказать, на двоих. — Он небрежно затянул пояс халата на своем бесподобном торсе. — На