Плюшевым мишкам,
Куклам, зайчишкам
Плохо бывает,
Когда их бросают
Или в саду под кустом забывают.
Клянемся, ребята,
Игрушки любить,
Не обижать, не ломать и не бить!
— Слезу вышибает, верно, миссис X.?
Я упустила момент, когда отворилась дверь из сада и на кухне возникла миссис Мэллой собственной персоной. Расстегнула леопардовую шубку, у которой был такой вид, словно ее отутюжили против шерсти, и швырнула хозяйственную сумищу на китайский посудный шкафчик — к вящему неудовольствию моего кота Тобиаса.
— Какого черта из себя изображает это животное? Chat de Персия?[2]
Подобного рода колкости слетают с язычка миссис Мэллой, как шелуха от семечек. То ли второго, то ли третьего ее супруга угораздило родиться не только вне закона, но и вне брегов старой доброй Англии. Пришелец с той стороны Ла-Манша после нескольких лет брака отбыл на родину с очередной пассией, а бывшей женушке оставил в наследство чемодан причудливых французских изречений.
Я сползла со стола, точно служанка, застуканная на хозяйской постели, судорожно щелкнула выключателем телевизора и завертелась юлой, выпучив глаза на кухонный кавардак.
— А вы… Разве вам сегодня…
— Сегодня понедельник. Или календарь отменили?
Резковато даже для ее высочества. Обратить бы внимание, но ведь не до нюансов, когда глаза мозолит гора грязной посуды. Мне плевать, если друзья или родственники вваливаются в дом, где сам черт ногу сломит. Но чтобы миссис Мэллой застала хозяйку Мерлин-корта врасплох?! Нет, нет и еще раз нет. Я провожу инспекцию дома за полчаса до того, как королевская ножка в лакированной лодочке на уму непостижимом каблучке ступит на наш скромный порог. Боюсь, достоинству миссис Мэллой будет нанесен непоправимый урон, если она обнаружит микроскопическую пылинку на вычищенных ею неделю назад коврах или малейший след на мебели, отполированной ее непогрешимым средством (ноу-хау Рокси: смесь джина и таинственного вещества, именуемого «без дураков»).
— Похоже, я здесь не нужна, миссис X.? Так и скажите. — Рокси застыла у гладильной доски. Шубка распахнута, шляпка с горестно поникшими перьями покоится на сложенных ладошках у живота, как тарелка для церковных подаяний.
Упаси боже обидеть миссис Мэллой. Это может самым плачевным образом сказаться на ее почасовой оплате.
— И как вам только такое в голову пришло! Да я без вас как без рук!
Бак стиральной машины, вынутый из родного гнезда, бельмом в глазу торчал посреди кухни. Сверху сушилка. Слесарные инструменты красовались на столе вперемешку с оставшейся после завтрака посудой. Нахальная «Дейли кроникл» развалилась на стуле, в раковине пузырились намыленные пеленки, довершала картину швабра, прислонившаяся к стене с видом госслужащего во время перекура.