— Проклятие?
— Ну, ладно, не проклятие, а Дар… Только какая, блин, разница, если без повышенной личной заинтересованности я и муху прихлопнуть не могу?! А уж там, где дело касается чар и прочей фигни — даже и не заикайся.
— Да понял, понял. Ты из другого ведомства, посерьезнее…
— Не в этом дело. Вообще-то, после смерти некроманта не смертельные заклятия со временем распадаются. И ускорить процесс может любой нормальный белый маг. Но никак не недоделанная специфически "одаренная" истребительница. — вздохнула я, вспомнив, как поначалу обрадовалась словам Мастера.
* * *
Наивная. На мой семнадцатый день рожденья мы торжественно пришли к Оружейнику. Он и папе сменные остроги ковал, и меч Деи и копье Любавы.
— На мой взгляд, небольшой гладий подойдет. По крайней мере, с ним пока лучше всего получается. — предположил отец.
— Гладий говоришь? Ну посмотрим, посмотрим, — кладя руку мне на голову и заглядывая в глаза бездонными дымчатыми омутами, усмехнулся старый Оружейник. А уже спустя минуту откинулся в кресле, заливаясь хохотом.
— Оружие, значит, подавай, гладий! Ты пойди, детка, пока на новые образцы полюбуйся, вон на той витрине, а мы тут с папой побеседуем — и с видом заправского заговорщика потащил отца в дальний угол.
— Ну, Вотан, ну удружил, кого это ты ко мне привел!
— Да, не очень ловкая, но ведь не безнадежна. Я думал, может, истинное оружие поправит дело.
— Ты так и не понял, она сама и есть оружие. Другого — не потребуется.
— Что-то не замечал я ничего такого, если уж на чистоту, то даже наоборот.
— Случая не представлялось. Уж больно ты своих дочек разнежил. Они у тебя, поди, даже что такое "злость" до конца не понимают. А вот придет время, сам удивишься — перед силой ее ненависти мало что устоит. Она, слышь, Вотан почти вровень тебе будет.
Мастер говорил это, конечно, шепотом (ну а уши то у меня на что?).
— Эй, смертельное оружие, ты нос-то не задирай сильно. И на всякий случай с мечом занятий не бросай. В обычной жизни неизвестно что лучше — твой дар или тот же гладий. — заметив, что я прислушиваюсь, насмешливо посоветовал кователь.
И все равно я пыжилась от гордости неделю не меньше. Еще бы! Оказалась такая разэтакая, что даже сам Оружейник не посчитал нужным добавлять своего искусства. А ведь верно, как в воду смотрел коварный Мастер — толку от моего дара, покамест, не наблюдалось, одни огорчения.
* * *
— Валь…, то есть Насть, а почему недоделанная? — прервал мои печальные воспоминания Стефан.
— Потому. На самом деле я не только к магии не способная. Мой дебют и "в другом серьезном ведомстве" тоже провалился с оглушительным треском. А ведь это был даже не колдун, а просто сатанист-любитель, принесший в жертву начальству шесть жен и взявшийся за седьмую.