На кровати лежала принцесса, а может, и не принцесса, но уж определенно писаная красавица. Она мирно почивала: руки сложены на груди, пухлые губы тронуты нежной улыбкой. Шлепнув по шаловливой руке Маджа, Джон-Том задумчиво проговорил:
— Почему-то мне это кажется знакомым…
— А мне — оченно даже странным, — добавил обуреваемый самыми разными чувствами Мадж, глядя на неподвижную девицу. — Старичина Вральфрам ни словечком не обмолвился о том, что его пассия лежит в коме. Че же получается — ты ей песенки петь будешь, а она даже ухом не поведет?
Слабый шорох кожи тонкой выделки о камень заставил всех троих разом обернуться. В дверях стоял их наниматель, но Вольфрама с трудом можно было узнать. Куда девался лебезящий старец! Казалось, Вольфрам прибавил росту, не говоря уже о стати и важности. Накидка бликовала в лучах витражей, в стеклянном навершии посоха мерцала пленная молния. От пришельца в буквальном смысле слова веяло властью.
— Итак, я не ошибся в выборе, и вы исполнили свое предназначение. — Проходя в спальню, Вольфрам не смотрел ни на кого, кроме безмятежно почивающей красотки. — Жалкие невежды! Неужто вы и впрямь подумали, что я, Вольфрам Величавый, всепоглощающий властелин Теплоземелья, доверю судьбу владетельницы Намура вашему легкомысленному попечению?
Джон-Том, отвечая, осторожно передвигал на грудь дуару:
— Почему-то я ждал, что услышу от тебя нечто в этом роде.
Вперед шагнул нахальный Мадж:
— Шеф, ежели ты и впрямь такой всякий-превсякий, на фига тебе мы, бедные, понадобились?
Волшебник презрительно посмотрел на выдра:
— Разве это не самоочевидно? Место сие укрыто чарами, необоримыми даже для меня. Дабы разрушить их, потребна магия совершенно иного рода, нежели та, коей я обладаю. Да, я могущественный волшебник! Но сейчас мне понадобился скудоумный чаропевец, только ему по силам проторить сюда дорожку и отвлечь на себя опасности, подстерегающие незваного гостя. Мне оставалось лишь безбоязненно следовать по его пути, что я и содеял.
— Так это и есть твоя возлюбленная? — указал Джон-Том на скованную мирным сном красавицу.
— О да, это она. — Губы над острой бородкой растянулись в улыбочке. — Хотя самой ей об этом еще неведомо. Тот, кто дотронется до красавицы и пробудит ее от сна, тот и есть ее суженый, тот и станет ее мужем, а стало быть, получит в приданое это царство и связанное с ним влияние на иные измерения.
— Только и всего? — спросил Мадж, сосредоточенно разглядывая свои когти. — Да ради бога, шеф.
— Нет, не ради бога! — Джон-Том двинулся вперед, встал рядом с выдром. — Если речь зашла об иных измерениях, я не могу бездействовать! Я не могу позволить, чтобы этот высокомерный бородатый лжец заправлял в моем мире.