Ниниана вспомнила колючие глаза короля и содрогнулась.
— Боже мой, объясните, какое чудо привело к тому, что он все-таки дал нам всем королевское благословение?
— Слово кардинала, хотя вам это покажется невозможным. Он сумел убедить короля, что я оказал ему неоценимые услуги в полной ликвидации мятежа и и окончательном укреплении власти короны. После такого пояснения Его Величество присвоил мне титул графа де ла Шез и позволил жениться на женщине, которую я выбрал, правда, предупредив меня о вашем бурном темпераменте. Он позаботился и о том, чтобы был помилован мой будущий родственник, а родственница наконец смогла выйти замуж за своего нареченного жениха. Нынешний король просто не столь дружелюбен, как его покойный отец, Генрих. Даже благоприятные решения, которые он принимает, звучат в его устах словно объявление войны. Я полагаю, что его резкость стала главной проблемой в отношениях между ним и королевой.
Ниниана молча глядела в окно. Карета уже свернула на Королевскую площадь, и она невольно вспомнила, как в первый раз сама управляла экипажем при въезде в узкие ворота дворца Мариво. Потом взгляд ее упал на золотое обручальное кольцо, украшавшее теперь ее руку и служившее доказательством того, что венчание происходило не во сне.
Наконец Ниниана произнесла:
— Я ведь, собственно говоря, поклялась никогда не выходить замуж. Меня радовало, что отец в последние годы был занят более важными делами, чем поиски жениха для меня…
— И что же?..
Ниниана посмотрела на мужа, будто проверяя реальность его существования. Его внешность выглядела впечатляюще; элегантная одежда, крепкая высокая фигура и бросающаяся в глаза мужественность. К своему изумлению, Ниниана уловила в его взгляде неуверенность. Неужели он боится ее выводов и озабочен этим? Именно он? Тот, кому достаточно заключить ее в объятия, чтобы она забыла о рассудительности, приличиях и морали?
Словно помимо ее воли, в уголках губ появилась улыбка, вызвав подобие ямочек на щеках и отразившись в уголках глаз смешливыми морщинками.
— Неужели вы ждете моего ответа с какой-то опасной? — прошептала она.
— Насколько я помню, вы еще не говорили мне о своих чувствах.
— У меня не было такого права. Но я их вам показала.
— У тебя есть все права!
— Сейчас — да!
С решительностью, неожиданной для себя, Ниниана приложила свои ладони к его щекам и почувствовала тепло его кожи, пульсацию крови в висках. И еще какое-то внезапное, растущее блаженство, которое охватило со от затылка до пяток. Это было жаркое пламя неожиданного, всепоглощающего счастья. Слова появились сами собой и прозвучали как клятва: