Не отклоняя его предложения, я все-таки попросила подробно объяснить, как добраться до конторы адвоката. Снисходительно и в то же время высокомерно, словно кот, играющий мышью, он рассказал мне, как туда дойти. Видимо, считая, что это предлог, чтобы от него отвязаться, он пошел за мною следом. Когда я, отворив дверь конторы адвоката Натаниела Пейна, обернулась и увидела непритворное удивление на лице своего сопровождающего, я впервые за весь этот грустный день улыбнулась.
Приемная, куда я вошла, была освещена газовыми светильниками. Один из писарей встал из-за стола и спросил, что мне нужно. Узнав, что я хочу видеть мистера Пейна, чтобы обсудить свои семейные дела, он сказал, что мистер Пейн примет меня, как только освободится, и попросил присесть. Я села на узкую деревянную скамью справа от двери в кабинет адвоката и поставила на пол рядом с собой сумку. Судя по тому, как высокомерно, словно только что назначенный архиепископ, этот писарь посмотрел на мою накидку, уже запачканную грязью от экипажей, и на мое бледное, измученное лицо, я могла прождать очень долго. Я думаю, он принял меня за какую-нибудь бедную просительницу.
Меня раздражал газовый свет, к которому мои глаза еще не привыкли; у меня болела голова, и я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться, чтобы не выглядеть при разговоре с адвокатом глупой гусыней.
Меня вернул к действительности мужской голос, громко проклинающий потемки и вещи, которые суют ему под ноги. Сначала я никак не могла понять, где я нахожусь, потом сознание вернулось ко мне, и я увидела лицо, которое мне было чем-то знакомо, которое я где-то видела.
Дверь кабинета приоткрылась, и клерк, похожий на архиепископа, спросил, в чем причина шума. Мужчина, споткнувшийся о мою сумку, стал извиняться, все время поглядывая на меня. Теперь его лицо было освещено гораздо лучше. «Эти резкие черты лица и темно-синие глаза я точно где-то видела», — сказала я себе, но мне было так нехорошо, что я не захотела напрягать свою память.
Мужчина и клерк еще о чем-то пошептались, и я вдруг услышала, что мистер Пейн давно поджидает мистера Верна и тотчас его примет.
Я встала со скамейки, и вдруг лицо, которое было мне чем-то знакомо, начало от меня отдаляться. Стена, возле которой стояла скамейка, накренилась и должна была вот-вот меня задавить. Затем свет померк в моих глазах, и наступила ночь.
Первым моим ощущением было то, что я лежу на диване под теплым одеялом. Я слышала, как красивый женский голос спрашивал: «Как она добралась до Лондона? Сколько ей, наверное, пришлось пережить, бедняжке!» Женщине ответил мужчина: «Я прямо остолбенел, когда ее увидел. И вот когда я хотел открыть рот и спросить ее, как она тут оказалась, она возьми и упади в обморок. А этот клерк из конторы Пейна был так глуп, что закричал как зарезанный. Подождем, она, наверное, скоро придет в себя…»