— Почему же ты не уехал?
— Сначала я думал… Черт побери, теперь уже все равно! Скажи мне, чего ты этим добилась? Жить в Лондоне? Хорошо одеваться? А ты подумала о том, что твой ребенок будет копией отца? Что жестоко обрекать его на те муки, которые его ожидают?
Нет, это уж слишком! Ко всем моим несчастьям прибавилось еще то, что человек, которого я любила и которому отдалась, говорил мне самые оскорбительные вещи.
— Спасибо за сострадание к моему ребенку, — сказала я, сдерживая рвущуюся из груди ярость. — Верно, как не пожалеть малыша, если отец у него идиот, да еще к тому же и отвратительный повеса. Мне стыдно, что его отец отъявленный эгоист и бессердечный человек. Я никогда не скажу своему ребенку, кто его отец, потому что уж лучше ему прожить жизнь без отца, чем знать, что у него такой отец.
Александр сделал ко мне несколько шагов. Мне показалось, что он довольно сильно смущен.
— Ты бежала из замка, потому что поняла бессмысленность своего поступка? — спросил он.
Я бессильно откинулась на подушки и, закрыв глаза, тихо сказала:
— Думай что хочешь! Если б ты только знал, как я тебя ненавижу!
Он молчал. Потом я услышала шаги и звук закрывающейся двери.
Когда я открыла глаза, то встретила устремленный на меня взгляд Эйми О'Коннелл, в котором я не прочла упрека за то, что так грубо разговаривала с ее сыном, но в котором была задумчивость, словно она наткнулась на какое-то непонятное место в книге.
— Ради Бога, простите меня, — прошептала я. — Бабушка все время говорила, что настоящая леди никогда не должна повышать свой голос.
Моя хозяйка села со мною рядом и провела рукой по моим волосам.
— Мой сын способен и настоящую леди вывести из себя, потому что он бывает временами нестерпимо самолюбив и горд. Жизнь еще не научила его, что лучше быть смиренным, чем гордым.
— Я вас не понимаю, миссис О'Коннелл, — сказала я, совсем сбитая с толку.
— Со временем вы все поймете, дитя мое, — ответила она.. — А сейчас я хочу вас накормить куриным бульоном.
— Я… — Я хотела сказать, что не хочу есть, но в этот момент мой желудок так заурчал, что это услышали мы обе. Миссис О'Коннелл рассмеялась и сказала:
— Ну вот и отлично! Подождите, я сейчас вернусь. Еще хотела вам сказать, Валерия, что не надо волноваться. Все, что ни делается, — к лучшему!
Я не стала спорить с этой милой женщиной, хотя и была с ней совершенно не согласна.