— Ты боишься солдат… — это было скорее утверждение, чем вопрос.
Все еще дрожа, Ниниана кивнула.
— Они разрушили родительский дом, убили слуг, изнасиловали служанок. И отца моего убили. Он скончался на моих глазах.
Слова прерывались рыданиями. Раньше она не плакала по поводу своих утрат, теперь же слезы лились из нее потоком.
Ее признание подтвердило предположение барона. Он так и думал, что только ненависть и жажда мести заставляли ее шпионить. Но раз он добился ее доверия, он должен решить, чем можно помочь ей и ее родным.
Скорее всего она происходила из семьи, участвовавшей на стороне Орлеанских и королевы в заговоре против Ришелье. Ее нервный срыв однозначно доказывал, что долго она такого напряжения не выдержит.
Он нежно поцеловал ее в опущенный лоб и погладил вздрагивающие плечи, сказав сочувственно:
— Много ужасного свершилось за последний год. Не скоро заживут раны и исчезнут трещины, разделившие семьи. Но все уже в прошлом! Тебе больше нечего бояться. Никто не причинит тебе зла, успокойся…
Сочувствие, с которым он старался ее утешить, помогло Ниниане. Слезы высохли, и постепенно отступила острая боль, сменившись приятной расслабленностью.
Барон де Мариво с облегчением почувствовал, как начало уходить из ее тела напряжение от испуга. Она не противилась, когда он поцелуями стал стирать следы слез с ее щек. Вкус влаги был солоновато-сладким. Никогда еще он не ощущал такого разрывающего сердце желания защитить другого человека, избавить от слез и страданий, подарить ему счастье и удовлетворение.
Каштановая прядь волос выбилась из прически и упала на красивое плечо. Мариво последовал за прядью кончиками пальцев до впадины между ключицей и шеей, затем нагнулся и поцеловал это место.
Ниниана тихо вздохнула, но приняла его ласку. Она даже откинулась назад, чтобы помочь ему туда добраться. Словно в полузабытьи, позволяла она ему все более интимные нежности, все более целенаправленные ласки. Закусив нижнюю губу, покорно ждала, пока он медленно спускал с ее плеч верхнюю часть платья. Пальцы, поглаживая плечи, спускались все ниже, смело проникая в пространство между шелком и кожей. У нее вырвался сдавленный стон, когда он добрался до ожидавших его затвердевших сосков. Голова ее бессильно откинулась назад, а пальцы погрузились в его волосы, жесткие и тяжелые, как густой мех. Она почувствовала, как Мариво поднял ее на руки и понес к старомодной кровати с мягкими подушками, на которую она сначала не обратила внимания.
— Пожалуйста… пожалуйста… — просила Ниниана, сама не зная о чем.