— Но должна же быть какая-то справедливость, — с возмущением сказал генерал. Его чувствам снова был нанесен сильный удар. Как вообще можно так спокойно говорить о ситуации, будто это какая-то абстракция! Будто речь идет не о детях, хотя бы и мертвых, а возможно, и убитых?
— Действительно, Брэндон, иногда я отчаиваюсь, глядя на тебя, — сказала леди Огаста, передавая ему карамельное варенье. — Ты самый непрактичный человек из всех, кого я когда-либо знала. Почему военные такие мечтатели?.. Я полагала, что, командуя армией, ты должен быть, по крайней мере, практичным, разве не так? — Она вздохнула. — Но потом я подумала, что из всех занятий война — наиболее идиотское, поэтому военному необязательно быть практичным.
Балантайн смотрел на жену, будто она явилась с другой планеты, будто меняла свое знакомое обличье на неизвестное.
— Естественно, ты не понимаешь войны, — не стал он развивать последнюю тему. — Но даже если справедливость для тебя понятие слишком абстрактное, то как женщина, которая сама рожала детей, ты могла бы им посочувствовать?
Огаста отложила ложку и вилку в сторону и подвинулась навстречу к нему:
— Дети мертвы, и сейчас неважно, родились ли они мертвыми или умерли позднее. Мы им уже не поможем. Их мать переживает трагедию более ужасную, нежели ты можешь себе вообразить. Быть может, такую, какую и я не могу представить. Какой бы женщиной она ни была, она заплатила безмерным горем в этой жизни и будет отвечать перед Богом в последующей. Что еще ты хочешь от нее? Уверяю тебя, до тех пор, пока существуют мужчины и женщины, ее пример не предотвратит ни одного подобного случая. Этот случай лучше похоронить. Мне жалко тех мужчин, которые пришли туда сажать дерево. Если вы сможете убедить Роберта Карлтона, чтобы он использовал свое влияние, и полиция закрыла данное дело, — это будет лучшая работа, которую ты сделаешь за последние годы… Теперь, если ты намерен съесть пудинг, сделай это, пока он не стал холодным. Иначе у тебя будет несварение желудка. Я пойду наверх, посмотрю, как там Кристина. — Она встала и вышла.
Генерал в ответ не проронил ни слова.
После обеда он продолжил работу над своими военными мемуарами. Это единственное дело, в котором он был уверен. Брэндон полагал, что со временем Огаста объяснится. Или же все эти разговоры затеряются в глубинах памяти и перестанут быть важными.
Был лишь ранний вечер, но уже стемнело и похолодало. Макс объявил о приходе Роберта Карлтона. Балантайну всегда очень нравился Роберт. Это был человек, чьи спокойствие, уверенность и достоинство привлекали. Лучший тип англичанина, который следует за военными во все уголки империи, чтобы управлять, чтобы учить цивилизации там, где ее до сих пор не знают. Они участвовали в одних и тех же делах, и Брэндон чувствовал, что у них обоих есть инстинктивное понимание друг друга, как и врожденное чувство долга и справедливости.