Слишком большие крылья (Скандальная история любви Джона и Йоко) (Черникова) - страница 29

Но зерна были брошены раньше, еще на другой земле, а прорасти должны были на этой. И скоро начался сезон дождей.

Йоко, мучимая необъяснимой тревогой, все больше хмурилась и молчала, глядя на сбегавшие по стеклу крупные капли, но окрыленный Джон и не подозревал, что так опрометчиво надкушенное яблоко приведет его к первому изгнанию из едва обретенного рая.

Наверное, Америка так и не простила Джону его заявления об Иисусе Христе, а, может быть, их с Йоко антивоенные акции или борьба за права индейцев, в которую он вступил, едва приехав в США, так подорвали его репутацию, но американское правительство расценивало Леннона как личного, очень опасного врага, которого следовало незамедлительно стереть с лица земли. Или, по меньшей мере, удалить со своей территории.

— Йоко, они следят за мной! — Джон был в ужасе, когда его подозрения подтвердились. Измученный бесконечными угрозами и постоянным контролем, он задыхался и постепенно впадал в депрессию, из которой даже Йоко с ее любовью не могла его вывести. Он словно опять разочаровался во всем мире, как тот маленький мальчик много лет назад, которого не хотели выслушать, понять, принять таким, какой он есть, заставляя снова и снова выбирать. Джон не хотел прогибаться, чувствуя поддержку американской общественности, которой этот дерзкий англичанин своим примером показал, к какой жизни можно стремиться — свободной, независимой, новой.

Но поддержка никак не помогала Джону в получении визы на проживание в США. Ее получила Йоко, и это стало последней каплей для него. Они оба разгадали страшные планы американских властей, но только Джон осмелился, наконец, произнести эти слова вслух.

— Они хотят, чтобы мы расстались!..

Впервые за долгое время Джон напился до полубессознательного состояния, круша мебель и несвязно выкрикивая ругательства и угрозы. Животный страх потерять Йоко, поддавшись провокации правительства, доводил его до такого отчаяния, что он, как ребенок, не понимающий своей вины, сложившись пополам на полу в их недавно купленном новом доме возле Центрального парка, рыдал несколько часов без остановки среди пустых бутылок из-под виски. И только почувствовав спиной ледяной взгляд, молчаливо сверлящий его насквозь, Джон понял, что она вернулась домой.

Теперь, обратив к стоящей в дверях комнаты Йоко мокрые глаза, он шептал эти бессильные слова, ожидая, что она утешит, объяснит, убедит в счастливом конце. Но Йоко вдруг отшатнулась с таким выражением лица, что он не поверил своим глазам.

Она заговорила; никогда после Джон не слышал в голосе любимой женщины столько презрения, фатального разочарования, боли и обиды.