— Не отпущу, не отпущу! — кричу я. — Не отпущу!
Баночка с водой стучит о мои зубы. Делаю несколько глотков. Мои «я» соединяются. Но это лишь короткая передышка. Скоро опять завязывается отчаянная борьба.
— Не дам! — кричу я. — Не дам!..
Начинаю метаться по койке, ловя уходящую свою часть, задыхаюсь, теряю последние силы… Где я? Что со мной? Темный горячий клубок душит меня.
— Помогите мне! — кричу я. — Помоги-ите!..
Дует ветер. Прохладное, чистое облако. Чьи-то любящие руки поддерживают меня. Я глубоко вздыхаю, минута облегчения, и я перестаю вообще что-либо ощущать…
Я сплю, долго-долго сплю. Просыпаюсь, съедаю кашу, сахар — и снова сплю.
— Ну, как? — спрашивает меня фельдшер. — Полегче?
— Да. Спасибо.
— Теперь будете поправляться. Самое опасное перевалили.
Постепенно все становится на свои места… Я в плену, в Борисовском лагере, в тифозном изоляторе. Меня продал начпрод Рогач — он предатель и изменник Родины, а капитан Носов — очень порядочный человек. Немцы рвутся к Волге, но нам надо выстоять и надо не терять веры. А мне, кроме того, следует быть похитрее…
— Какое сегодня число? — спрашиваю я через несколько дней фельдшера.
— Двадцатое августа. Сегодня я переведу вас к выздоравливающим.
Значит, я лежу тут больше десяти дней… А что будет дальше? Кто сможет ответить на этот вопрос?
Я впервые выглядываю в окно и вижу за рядами колючей проволоки сосны, пожухлую траву и поблекшую, уже тронутую кое-где желтизной листву берез на косогоре.
4
Минует еще неделя. За мной являются двое полицаев и немец с винтовкой. Я прощаюсь с фельдшером и с его помощью выхожу из изолятора. Так как ноги пока не подчиняются мне, полицаи подхватывают меня под руки. Куда это они меня?
Мы проходим мимо лагерных ворот, пересекаем железнодорожное полотно. Мы идем по какой-то лесной дороге. Наконец впереди в просвете между деревьями вырисовываются сторожевые вышки нового лагеря.
— Куда вы меня тащите?
— На курорт, — отвечает один из полицаев. — На хороший германский курорт.
Они оставляют меня перед вахтой. Солдат с винтовкой что-то говорит часовому, и тот приказывает мне войти в этот новый лагерь. Через минуту меня берут под руки два других полицая и волокут дальше. Мы останавливаемся перед зеленым бараком, огороженным колючкой. Здесь у калитки дежурит еще один полицай.
— Что, словили рыбку? — усмехаясь, спрашивает он своих коллег.
Меня впускают за загородку.
— Эй, старшой! — орет дежурный полицай. — Пополнение!
Показывается невысокий, с ямкой на подбородке человек. Он в сапогах, в комсоставской гимнастерке, заправленной в брюки.