То же самое время, окрестности Угурта
Ялинек отбросил целую охапку истертых свитков. Даже тусклый жестяной фонарь над его головой источал недовольство. Что уж говорить о самом брешаке и его спутнике, предпочитавшем называть себя мастером Хэмом?
– И что? – буркнул последний.
– Да ничего.
– Это очень плохо.
– А я говорил, что тут мы ничего не высидим.
Они сидели на верхнем этаже узкой башенки. Пространство, которое заполняли собой тощий брешак Ялинек и его более полнотелый спутник, некогда называвшийся сэром Милькхэмом Малюддо, было душным и убогим. С высоченных полок, карабкавшихся вверх по стенам, непрерывным потоком сочилась пыль. Стоило лишь прикоснуться к этим рассохшимся доскам, как в воздух взмывали целые ее снопы.
Это было книгохранилище в старом доме покойного барона Армина, что в Угурте. Тут свято хранили старинные рецепты соусов, воспоминания вечно нетрезвых предков барона, неверно начерканные на свитках. На полках помещались оленьи рога, чей-то проломленный череп, гнутые жестяные коробочки, растрепанные тома бухгалтерских книг, давно списанных за ненадобностью, и тому подобные пустяковины.
– Нужно искать Язык Оборотня, – сказал мастер Хэм. – Дары Омута были доставлены именно туда.
– Ты же там был…
– Там был не я, а глава Охранного корпуса. Человек, знавший секретные пароли и заклятия ланзаатов Алой сотни! – горячо возразил тот. – А это совсем другое дело. И другая память под моей черепной коробкой.
– Ну да, наверно. Но легко сказать… Про Язык Оборотня много болтают, но реально там мало кто бывал… Ты один из немногих счастливчиков, мастер Хэм. Что будем делать? Что ты помнишь о Языке Оборотня?
– Честно говоря, немногое. Помню, как я сунул руку в Котел лжи и затрещали кости, когда рука начала вытягиваться и менять очертания. Боли не чувствовал. Или – не помню, что она была… Равно как не помню и того, зачем нужно было совать руку в этот проклятый котел на глазах короля, Астуана и владетеля Корнельского, – пробормотал бывший лорд-протектор Охранного корпуса Альгама и Кесаврии. – Впрочем, это не имеет отношения к делу.
Ялинек энергично прошелся по маленькому кругу, образованному нижними полками. В его руках появилась бутылка вина. Он сделал пару очень внушительных глотков и, усевшись прямо на полу, приложил палец ко лбу. Зашевелил серыми ушами. Наверно, таким манером он инициировал мыслительное усилие.