Его слова подтвердились мгновенно. Двор наполнился красными светящимися точками, расставленными попарно. Медленно-медленно, словно смакуя момент, из тьмы в основании башни вытягивались твари. Их было много, никак не меньше двух десятков.
От стаи тугими волнами расходился холод. Обжигающий. Острый, как розовый лед в руках Предрассветного брата.
Если бы тварей видел Себастьян, он отметил бы, что те представляют из себя выродившуюся породу ледниковых эльмов – правда, существенно более мелкую, чем в заклятом айсберге. Размером примерно с крупного пса, но отвратительнее и злее. Мордой, грудью и передними лапами эти твари действительно смахивали на уродливых псин, но дальше сходство улетучивалось: вместо задних лап имелся тот самый мощный пружинистый хвост. Он вздувался круглыми выпуклостями и снова опадал, словно под бледно-серой кожей ходили мощные шары.
Заканчивать изучение анатомии врага мастеру Хэму пришлось уже в движении: две твари с чудовищной силой оттолкнулись от земли; тотчас развили огромную скорость…
И мгновенно оказались на расстоянии протянутой руки от него.
Бывший глава Охранного корпуса даже не раздумывал над последовательностью действий. Он выставил фальгар, и одно из чудовищ само насадилось на клинок. Совсем близко от лица мастера Хэма метнулась разверстая пасть и дико выкаченные яростью глаза – и тварь стекла на землю.
Тяжелым сапогом с подкованной подошвой мастер Хэм встретил второго. Зажатым в левой руке ножом он, почти не глядя, полоснул тварь по глазам. Судя по дикому реву, тотчас скатившемуся в слабое повизгивание – попал.
Его компаньоны были не так счастливы, как он.
Ялинеку охранная тварь Малой Астуанской башни вцепилась в щиколотку. Брешак стегал зверя по морде подхваченным где-то тут же, на дворе, металлическим прутом, прыгал на одной ноге и отчаянно пытался стряхнуть с себя тяжелого, лишь вполовину меньше его самого, хищника. Второй прыгнул на плечи, но Ялинеку удалось извернуться и так хватить фонарем по башке гнусного создания, что горящее масло залило всю морду зверя. С воем он покатился по земле, напарываясь на острые камни, усеивающие двор, и оставляя на них окровавленные клочки шкуры.
Изловчившись, Ялинек полоснул повисшую на ноге тварь кинжалом и наконец-то почувствовал, что челюсти разжались.
Впрочем, это ничего не меняло. Тут же, в нескольких шагах, балансируя на свернутых тугой спиралью хвостах, готовились к броску еще пятеро. Не меньше. Ялинек попятился и краем глаза выхватил темный проем приоткрытой двери, ведущей в башню. Хромая, бедолага Ялинек сделал три отчаянных, три великолепных прыжка, на которые не сподобился до сих пор еще ни один брешак. Он прошмыгнул в приоткрытую дверь и захлопнул ее изнутри. Тотчас же в массив двери, перехваченной полосами потемневшего от времени металла, впечаталась оскаленная морда твари.