никакого Номана.
Ее глаза распахнулись, как будто она сама удивилась только что сказанному.
– Какие они? – выдавил я из себя вопрос, бросив взгляд за спину девочки, и она рассмеялась.
– Тебя это сейчас волнует больше всего? – спросила, а смех тем временем продолжал звучать, неспешно поднимаясь к верхушкам черных сейкон.
– Нет, но…
Она снова исчезла, появилась уже шагах в десяти.
– Лучше этих, – кивнула в сторону трупов. – Намного лучше. Тебе не стоит появляться здесь после заката, – сменила вдруг тему. – Старший тебя убьет.
– Ты говорила в прошлый раз… – Да и черт с ним, что тогда было во множественном числе. – Я стал злее? Моя внутренняя кромь…
– Добро и зло это всего два предела, есть и третий. Он хуже.
– Что за предел?
Но я еще не договорил, а она уже исчезла. И тут же липкие холодные щупальца оторвались от меня, застыли в паре метров, словно размышляя – перед ними все еще возможная жертва или меня уже нельзя трогать.
– Ты ушла совсем?! – прокричал я неуверенным голосом, но ответа не последовало.
Торопливо оглядевшись, я проглотил каменную слюну и, несмотря на страх, решил подождать.
Секунда, две, три…
Щупальца начали медленно приближаться, Асгат захрапел, попятился боком, стал бешено взрыхлять правой передней ногой снег, и я тут же грубо пришпорил его, решив не заигрывать с неведомым.
Из Кроми я выбрался под вечер, придержал Асгата, глядя на открывшееся передо мной пустое пространство. Снежная степь и лишь вдалеке, чуть правее, черная полоса леса. Ни дороги, ни одного следа. А если и были, то замело давно. Ветерок здесь гулял хороший, поднимая сизоватую поземку, отчего казалось, что это и не заснеженное поле вовсе, а огромное волнующееся озеро.
Направив скакуна прямо в снежные волны, я оглянулся в последний раз и мысленно поблагодарил Кромь. То, что это была именно она… Более толкового объяснения придумать у меня не получилось. Наверное, эта девочка – она проявление самой Кроми. Точнее, одно из проявлений. Есть ведь еще и Старший. А предел, о котором она сказала… Кажется, я понял. Добро, зло… и полное отсутствие того и другого. Бесчувствие, пустота. Думаю, она говорила об этом. Или нет?..
Лог рысил сквозь поземку, высоко вскидывая ноги и настороженно глядя вниз, как будто боялся в любой момент провалиться. Я похлопал его по шее, проговорил замерзающими губами что-то ободряющее, потрогал их пальцами. Мозг тут же отбросил размышления о Кроми и переключился на более важную тему. Это тебе не личные покои с мягкими перинами и толстыми шерстяными одеялами, здесь нужно думать, как переночевать. Куртка у меня, конечно, теплая, и сапоги с мехом, но все равно засыпать на таком морозе страшновато. Ведь можно и не проснуться.