Никому и в голову не пришло бросить Пискатора в такой ситуации. И в то же время было совершенно очевидно, что идея оставаться неделю в этом ледяном, холодном, сыром и враждебно насторожившемся месте никому не импонирует. Слишком уж это походило на пикничок в преддверии ада.
К этому времени первый вертолет уже успел выгореть дотла. Рабочая группа вышла наружу, чтоб собрать останки погибших и выяснить причину взрыва. Механики между тем осматривали в поисках повреждений поплавки второго вертолета, а также заменяли разбитые пулями лобовое стекло и боковую дверцу.
В самом начале входа в купол поставили караул из трех вооруженных человек.
Джилл еще не успела войти в столовую, как ее вызвал по интеркому доктор Грейвз.
— Торн все еще без сознания, но ему уже лучше. Я исследовал то, что осталось от мозга Фаербрасса. Сделать удалось очень немногое, так как у меня нет даже микроскопа. Тем не менее я готов поклясться, что тот маленький черный шарик был подсоединен к нейронной системе лобной доли мозга. Я предположил возможность, что шарик имеет экзогенное происхождение и впечатан в мозг силой взрыва. Но механики утверждают, что такого рода деталей в оснащении вертолета нет.
— Вы хотите сказать, что шарик был имплантирован в мозг Фаербрасса? Хирургическим путем?
— Слишком мало чего осталось от лобной части мозга, — ответил Грейвз, — чтобы утверждать это с уверенностью. Но я собираюсь вскрыть черепа остальных погибших. Больше того, я хочу произвести полное и детальнейшее исследование тел всех жертв аварии. На это уйдет время, ибо мне предстоит еще присматривать за Торном.
Стараясь удержать голос от дрожи, Джилл спросила:
— А вы понимаете все значение этого шарика?
— Я тут на сей счет пораскинул мозгами. Не знаю, что это такое, кроме одного — эта вещь исключительно важна. Знаете, Джилл, я многие годы занимаюсь вскрытиями, и не потому, что того требовало дело, а для того, чтобы сохранить себя в форме. И за все это время я не обнаружил ничего непонятного во всех этих тысячах трупов.
Но я могу сказать вам вот что: думаю, я теперь знаю, почему Фаербрасс настаивал на рентгеноскопии мозга всего экипажа. Он искал людей с черными шариками в передней части мозга.
И еще я кое-что скажу вам. Я думаю, что Фаербрасс поспешил выбросить труп Штерна в Реку именно потому, что знал — у Штерна такой шарик был!
Все это приводит на память слова Алисы — «Все страньше и страньше», не правда ли?
Сердце Джилл колотилось, рука дрожала. Она выключила интерком.
Итак, Фаербрасс был одним из них!
Через минуту она сама позвонила доку Грейвзу.