Нарезая запеченную ветчину, она думала, что Ханна, наверное, не такая уж и плохая. Возможно, ее атака — просто способ, хотя и странный, выплеснуть свое горе. Лили ни разу не присутствовала на похоронах. У нее в семье пока никто не умирал, а все бабушки и дедушки умерли еще до того, как она родилась. Тетя Вики была жива-здорова, знакомые тоже. Похороны Тэда Макалистера оказались первыми в ее жизни, и она, впрочем, и Зейн тоже, просто не знала, как себя вести. Ей хотелось помочь, но она боялась, что лишь еще больше расстроит Ханну.
Прошло почти двадцать минут, прежде чем на кухне появился Зейн. Он пришел один.
— Я уложил ее. Она совсем вымоталась. Сама на себя не похожа.
— Я и не ждала, что она будет… вести себя, как будто ничего не случилось, по крайней мере сегодня. — Она подала Зейну тарелку с ветчиной, картофельный салат, булочку. — Если еще не слишком поздно, я хотела попросить тебя отвезти меня домой, в Хьюстон. Мне не стоило оставаться.
Зейн посмотрел на нее умоляющим взглядом.
— Я хочу, чтобы ты осталась.
Лили присела за стол и принялась вилкой ковырять еду. Есть не хотелось. Зейну, видимо, тоже.
Он скатал в шарик бумажную салфетку и бросил его на тарелку.
— Никогда не думал, что смогу так сердиться на отца.
— Сердиться?
Он кивнул.
— Он же бросил нас. Заболел и ушел. Это несправедливо по отношению к маме. Как она будет без него?
— Это пройдет, Зейн. Время все залечит.
— Да? — В глазах у него стояли слезы, но он не давал им потечь. — Откуда ты знаешь? А что, если не пройдет?
Лили отвернулась, чтобы не видеть его озлобленного взгляда. Как будто он не замечал ее или видел в искаженной перспективе через призму своей боли.
— Ничего я не знаю. Наверно, я ничем не могу тебе помочь.
— Никто не может, — мрачно отозвался Зейн.
Лили кивнула. В глубине души она надеялась, что ей никогда не придется пережить то, что он переживал сейчас. Перед ней снова вставали вопросы, на которые никто не мог дать ответа.
«Скорей бы все встало на свои места», — пронеслось у нее в голове.