Зейн обнимал ее обеими руками, но даже не пытался прижать ближе. Можно было подумать, что он хотел защитить ее, давая свободу вести себя как заблагорассудится, но все же не позволяя убежать.
Ее губы дрогнули. Внезапно Лили почувствовала, как содрогнулось все ее тело. Она крепче прижалась к Зейну губами. Ее руки обвились вокруг его шеи, а пальцы скользнули в шелковистые волосы у него на затылке. Лили почувствовала где-то глубоко внутри незнакомые пульсации и испугалась. Казалось, тело ее ожило, а разум замер.
Неожиданно Зейн отпрянул назад. Лили удивленно захлопала глазами. Он улыбнулся.
— Я вижу, тебе понравилось, — сказал он победоносно, и в его глазах мелькнул лукавый мальчишеский огонек.
— Вовсе нет!
— Что? Как ты можешь так говорить?! Ты же ответила мне.
Лили скрестила руки на груди.
— Я так и знала, что ты не часто целовался, Зейн Макалистер.
— Очень даже часто. Сотни раз.
Фиалковые глаза Лили вспыхнули.
— Не знаю, кто там тебя целовал, но целовали не так. Это я тебе говорю, — сказала она с самодовольной усмешкой.
Зейн не мог решить, чего он должен слушаться: разума или чувств. С одной стороны, ему хотелось бы целовать ее прекрасные губы всю ночь напролет, с другой — не хотелось, чтобы она решила, что нужна ему больше, чем он ей. Не говоря ни слова, он сполз назад, на свое место, и включил фары, подавая знак, что можно убирать поднос.
Когда поднос убрали, Зейн повернул ключ зажигания и выехал задом на шоссе.
— Мне следовало быть умнее и не целоваться с ребенком.
— Я не ребенок.
Зейн продолжал смотреть на дорогу и, завернув за угол, пролетел на желтый свет. Ему вдруг захотелось отвезти Лили домой и больше никогда с ней не встречаться, но потом он понял, что не сможет этого сделать. Без помощи Дж. К. Митчелла ему никогда не заработать достаточно денег, чтобы уплатить по медицинским счетам отца. В ближайшие месяцы ему придется еще неоднократно встречаться с Джей Кеем. Зейн нуждался в его связях, его клиентуре и в нем самом как в специалисте, чтобы обеспечить свою будущность. Но помимо всего этого, Лили буквально преследовала его. Он мечтал о ней. Думал о ней. Зейн старался выкинуть ее из головы, но ничего не получалось. С первого же дня их знакомства его мучило неотступное желание поцеловать ее. Теперь, когда он это сделал, ему оставалось только признать, что ощущение и вправду было непередаваемым. Конечно, Лили могла оказаться всего лишь еще одной девочкой, но ему казалось, что это его судьба. Иначе почему ее критические замечания так глубоко задевали его? Прежде, когда какой-нибудь девочке случалось не прийти к нему на свидание, он никогда не придавал этому особого значения. Почему же Лили стала вдруг так много значить для него? Единственное, что он мог придумать в данной ситуации, — бежать. И как можно скорее.