—• Нет! — в отчаянии вскрикнула я. — Я все равно тебя открою!
В довершении всех неприятностей я заметила, что поваренок начинает подавать признаки жизни, второй раз лупить его по голове мне совершенно не хотелось. Я взвыла и снова бросилась к шкафу. Схватив ломик двумя руками, я с большим трудом сумела с его помощью сорвать одну из петель, прикрепленных к двери. Отбросив ломик в сторону, я рванула дверь и стремительно вылетела в небольшой открытый ангар. Парень не соврал, сюда явно подавали груженые машины. И все было бы ничего, но, пролетев по инерции почти до середины площадки, я едва успела затормозить, чтобы не споткнуться о прислонившегося к центральной опоре Расула.
Давненько судьба не наносила мне столь подлых ударов... Хотя, в общем-то, не так уж и давно...
Расул разглядывал ногти на руках и пытался выглядеть совершенно равнодушным, но он с трудом переводил дыхание и явно нервничал. Я судорожно сглотнула, машинально поправляя халат и пятясь назад. За спиной загрохотали тяжелые шаги: кто-то здорово спешил сюда по коридору. Я не оглядывалась, хорошо понимая, что сейчас здесь главный Расул и без его ведома ничего не произойдет. Но все же, не спуская с него глаз, чутко прислушивалась к происходящему, получить сзади по голове не хотелось. Топот, однако, стих, добежав до дверей, спортсмены-разрядники то ли сдохли, то ли имели какие-то инструкции, но наружу никто не вышел, более того, двери с шумом захлопнулись.
«Ну, вот, — обрадовалась я, правда, не сильно, — по крайней мере в тылу никого!»
Расул тем временем с наигранным безразличием отвел в сторону ладонь, полюбовался маникюром, потом со вздохом ручку опустил и на меня глянул, словно только увидал. С безразличием он пережимал, глаза горели бешенством, а дыхание еще не восстановилось: яснее ясного, что сюда он прилетел на несколько секунд раньше, чем я.
Пауза затягивалась. Делать ее без нужды — только ceбe вредить. Я это знала, Расул — нет. Если первый приступ бешенства удастся переждать, появится надежда. Поэтому я попробовала сделать приветливую физиономию, собираясь прикинуться бедняжкой-ланью. Ей очень страшно...
Но не успела я как следует войти в образ, Расул, резко оттолкнувшись от бетонной опоры, встал, широко расставив
ноги и склонив голову, словно собирался бодаться. При этом он издал непередаваемый рык, отчего я немного присела и начисто забыла о своих намерениях. Так я и стояла посередине ангара, нервно сцепив руки и почти не дыша. Расул сделал несколько шагов и со словами: «Какая же ты все-таки стерва!» — коротко размахнувшись, влепил мне пощечину. От этой пощечины я отлетела к дальней стенке, успев лишь крякнуть и закрыть голову руками. Халат после приземления оказался весь на моей бедной головушке. Это совершенно лишило меня какого-либо обзора, поэтому я судорожно забилась, стаскивая его вниз. И сделала это совершенно вовремя, потому как увидела приближающегося ко мне обидчика. Я сжалась в комок, следя за вражескими маневрами, правой рукой инстинктивно нащупывая кусок арматуры, что была разбросана возле стены. Почувствовав железку в ладони, я напряглась, дав себе слово, что не позволю этому выродку вот так, за здорово живешь, избить меня здесь до полусмерти. А может, и по полной программе...