—Чисто... — снова одними губами прошептал первый, осторожно выглядывая в окно. — Ну что она?
— Не знаю, — ответил тот, который меня нес, а я насторожилась.
— Надо привести ее в чувство.
Здоровяк согласно покивал, устроил меня на коленках и, заглядывая в лицо, похлопал по щекам. Нервы у меня не выдержали, и хотя я весьма успешно сделала вид, что только сию секунду пришла в себя, торопливо отвернулась. Поскольку отворачиваться особо было некуда, я уткнулась в широкую, как река в половодье, грудь. Делать этого, строго говоря, мне бы не следовало. Последнее время я совсем развинтилась, нервы и все прочее здоровье никуда не годились, поэтому, вдохнув, я почувствовала пьянящий запах здорового мужского тела, голова закружилась, кровь прилила к щекам, и мне захотелось зареветь. «Старая корова!» — подумала я и зажмурилась. Хотя разглядеть в темноте мои вспыхнувшие щеки вряд ли смог бы даже кот, я здорово смутилась.
«О чем это я думаю? — ужаснулась я. — Ты просто нимфоманка! Молись, чтобы тебя не прирезали где-нибудь в кустах, идиотка. Ой, похоже, им от меня что-то нужно...»
Я торопливо заморгала, потому как поняла, что тот, который размерами поменьше, манит меня к себе. Здоровяк помог мне встать и поднялся сам. Теперь он возвышался надо мной, словно небоскреб, я задрала вверх голову, и несколько мгновений мы разглядывали друг друга с взаимным интересом. Решив, что настал подходящий момент, чтобы задать вопрос, я попыталась что-то пискнуть, но с огорчением поняла, что мне необходимо промочить горло. Я кашлянула, чтобы прочистить горло, но оба они вдруг бросились
ко мне, затыкая рот ладонями, чем едва не отправили снова в обморок. Задавать вопросы как-то расхотелось.
Меж тем мужчины, медленно и осторожно убрав руки от моего рта, подозрительно на меня уставились, словно подозревая, что я надумаю шуметь снова. Я замерла и вытянулась в струнку, показывая, что если им так больше нравится, то я могу и не дышать. Лишь бы они на меня не бросались больше. Тем временем маленький (относительно, конечно) без особых церемоний протянул руку к подолу моего некогда белоснежного и воздушного платья, потряс им и выдохнул, качая головой:
— Пристрелят...
Боже мой! Здоровяк закивал. Я заметила, что говоруном он не был. Оба они опечалились и задумались, а в мое сердце стали закрадываться смутные подозрения. Пристрелят кого? Когда? И за что? Тут мои размышления были прерваны. Большенький стал быстро расстегивать свою куртку, а я попятилась. В последние дни я много чего насмотрелась и, хотя могла допустить, что ему просто стало жарко, поверить в это у меня как-то не получилось. А мужик, быстро скинув куртку, крепко ухватил меня за плечи, потянул на себя, я издала прощальный писк, он снова проворно заткнул мне pот рукой.