— Что ж, будем молиться, — сказал Колчак. — Спасибо, Павел Федорович, держите меня в курсе.
1 СЕНТЯБРЯ 1919 ГОДА
Лёнька
Вечером, на закате, Лёньку бережно растолкали:
— Подъем, Бедовый, общее построение.
Лёнька быстро оделся, обулся, плеснул на лицо
дождевой воды из бочки и занял свое место в самом конце строя.
Местный священник прочитал молебен, благословил на ратный подвиг. Казаки молча помолились и разбежались по боевым порядкам.
Лёнька ехал в тачанке с пулеметчиком Милен- тием Зубковым и ездовым Николой Гониконем — для похода экипажи укомплектовали полностью.
— Не боись, малой, все будет путем, — пообещал Никола.
Взвод подхорунжего Белоножкина был готов раньше всех.
— Взвод, слушай мою команду, — объявил подхорунжий. — Строй держим четко, не разбредаемся и не толпимся. В дороге не курить, байки не травить, песни не горланить. Движемся только после заката и до самого рассвета. Скорбные животом и зубами говорят сейчас или затыкаются до конца похода. Есть такие?
Все промолчали.
— Добро. Днем все спят, дежурные соблюдают маскировку Всем все ясно?
Ясно было всем.
— Ну, тогда с богом.
Боевые порядки вышли из поселка, когда совсем стемнело. Насколько Лёнька мог понять, двигались они на запад, но перед рассветом резко повернули к северу. Лёнька не представлял себе карты местности, однако все равно догадался, что целью похода была не Астрахань.
Начало светать. С равнины отряд потянулся в пересохшее русло реки, где густо рос камыш и тростник, пахло болотом и лютовала мошка. С каждой минутой становилось все жарче — солнце поднималось быстро. Скоро воздух буквально гудел от насекомых.
Никто не чертыхался, казаки молча хлестали себя по лицам и шеям.
Внезапно к звону комаров добавился какой-то другой звук. Ведущий задрал руку вверх, отряд остановился, чтобы тут же подвергнуться массированной атаке кровососов.
— Аэроплан! — послышался чей-то крик. — Маскируемся!
На этот случай все свои роли знали. Лошадей быстро распрягли, ездовые увлекли тревожно фыркающих животных в заросли тростника. Пулеметные расчеты закидывали тачанки и орудия травой и сухими ветками. Через десять минут тысячный отряд слился с окружающей местностью.
Аэропланов было два. Они кружили над степью, словно орлы-ягнятники, будто знали, что где-то здесь могут скрываться враги.
— А что, у красных аэропланы есть? — шепнул Милентию Лёнька.
— Видишь ведь, что есть.
— А почему они над Каленым не летают?
— Летал один, так его Зиновий из своего «максима» сбил. Жаль, разбилась машина, а то бы у нас сейчас тоже был аэроплан.
— А кто бы летал на нем?