В глазах Деревянко стояли слезы. Он все рассказал, чтобы их не мучили и не убивали. Колоколь- никову что, он молодой дурак. Думает, если ему полноги оттяпают или глаз выколют, сразу героем станет. Того не понимает, что, когда тебя режут, все разболтаешь, даже какого цвета рейтузы мама носит. И что, получается, все это было зря, все равно в итоге лютую смерть принимать?
Бородин прочел эту тоску в глазах солдата и сказал:
— Хорошо, решим этот вопрос утром. Возможно, если вы и дальше будете сотрудничать, мы сохраним жизнь вашему другу.
Белоножкин увел Деревянко изучать карты, а полковник остался.
— Вы еще здесь, Колокольников Роман Игнатьевич, одна тысяча восемьсот девяносто пятого года? — спросил он. — Не бойтесь, я не буду вас истязать, я хотел поговорить. Знаете, иногда полезно свои соображения высказывать противной стороне, особенно если та ответить не может.
Полковник надел китель и стал застегиваться.
— То, что рассказал этот ваш Деревянко, — крайне занимательно и глупо. Я хочу понять: почему мы, кадровые офицеры, прошедшие войну, побеждавшие немцев и австрийцев с их военным умением и мощью, пасуем перед вашим братом? Мне точно известно, что процент дезертиров в вашей армии куда выше, чем у нас. У вас идейных и фанатиков ровно столько же, сколько у нас. Вы тупее и беднее нас. Но почему вы побеждаете? Не отвечайте, это риторический вопрос. Прежде чем убить вас, я хочу сказать, что уверен в победе вашей чумазой орды. Она не за горами, но завтрашнее сражение выиграем мы.
Полковник взял кортик и воткнул клинок в мычащее существо, висящее на крюке, точно в сердце.
Красноармеец Деревянко о смерти товарища не подозревал, сидел на импровизированной скамье, сколоченной казаками, держал на коленях карту и показывал, где именно расположены самые крупные по численности соединения красных.
Белоножкин внимательно слушал и отмечал карандашом места скопления противника. Особо интересовала подхорунжего изба, в которой квартировал Чепаев. Деревянко уверенно указал улицу и дом, не забыв упомянуть, что прошлой ночью там был пожар, так что рядом имеется верная примета.
— Только встает Чепаев рано, — предупредил Деревянко. — Если врасплох не застигнете, он вас и с сотней бойцов в капусту изрубит, уж будьте покойны.
— Пугаешь?
— Ни боже мой, ваше благородие. Но уж как ни пытались ваши Чепая поймать, а все он сухим из воды выходил. Только пьяным да связанным одолеете его, иначе никак.
— Что-то еще?
— Никак нет, ваше благородие, все рассказал, что знал.
Белоножкин вызвал конвой, и Деревянко увели, чтобы на улице, истыкав штыками, сбросить в яму. В отряде каждый человек на счету, охранять пленных некому. Операция сложная, тут не до милосердия.