— А давай! И впрямь, чего тянуть? Хотелось бы лебедушку приласкать, да крыльев до нее подняться не хватит. Синичка ближе и надежнее. Засылай сватов, пока я тут! Хрен с ней, со службой, обойдутся в Ламском без меня несколько дней.
Федор согнал с лица радостные лучики-морщинки и уже строго глянул на сына:
— Насчет службы, Ваньша… как хошь к словам моим отнесись, а только в этой жизни я твердо понял: служить надо, пока силы есть. И служить надо стараться сильному — он тебя и прикроет, и одарит, коли будет за что. А от службы слабому проку большого нет. Только шишки набьешь да быстрее в домовину уляжешься.
— Сильнее Михайлы пока на Руси нету никого. Десять лет уж как великий князь. Да и Узбек, бают, опять приветил ярлыком своим. Так что Тверь и Юрия, и новгородцев непременно осилит!
— Я тебе байку про снег давеча сказал, а там уж далее сам думай, паря! Но помни: за слабым ни себя не спасешь, ни род свой не продолжишь. Стопчут слабого рано или поздно на нашей земле-матушке грешной…
На следующий день споро посватали Анну. Мать была рада скорой свадьбе дочери: хоть и помогали соседи, чем могли, но тянуть одной оставшихся после гибели мужа детей было тяжело.
Свадьбу порешили сыграть перед Масляной неделей. И стар, и млад радовались помолвке, еще не догадываясь, что история в своих скрижалях уже переписала ближайшие месяцы по-своему…
Отъезжая на службу, Иван с седла подмигнул невесте:
— На Рождество загляну непременно! Гляди, до этого не передумай! А то придется потом за михрюту лохматого выходить!! Гоп, Заграй, пошел! Гоп, гоп, гоп!!
Застоявшийся жеребец зарысил по малоезженой дороге, унося хозяина к Твери. Анна махала жениху вслед, и слезы неподдельной радости блестели на ее глазах.
Но вместо Ивана к Рождеству до деревни добрался другой ратник и повестил так и не смещенному со своей должности Федору, что великий князь Михаил вернулся в Тверь, что он спешно собирает рати на Новгород и что от их деревни в поход должны выступить четверо оборуженных мужиков на одних санях и с полным припасом на месяц. Торопливо хлебая в избе старосты горячее варево, сообщил, что великий князь привел с собой двадцать тысяч татар, и теперь сеча с новгородцами скора и неизбежна. За Михаилом поднималась вся земля, подвластная владельцу великокняжеского ярлыка. Лишь Москва испуганно затаилась, ожидая исхода схватки.
— Юрий-то Московский в спину вам не вдарит? — деловито поинтересовался Федор, подвигая миску разваристой каши.
— А в носе у него не кругло!! — хвастливо ответил гонец. — Его самого строгой грамотой Узбек к себе вызвал. Михайло-то не зря там, почитай, два года просидел. На Москве брат Юрьев Иван остался, тот не посмеет. Право и сила нонче за нами!