Преподавательница в академии, намучавшись с ним вдоволь, сдалась: «Лебедев, вы никогда не будете говорить по-французски. Это не реально». Вот такой, признаться, горький вердикт.
Однако она ошиблась. Он заговорил по-французски. Тем, кто знал Алексея Ивановича, я задавал вопрос: мол, как у Лебедева было с языком? Все с удивлением пожимали плечами: «С языком? Хорошо». А кто-то тонко подметил: «Знаете, его легкая природная картавость отлично срослась с французским».
Впрочем, трудности были не только с языком. Долгожданный Париж встречал советских военных дипломатов совсем не так, как им виделось из Москвы. Крепнущий ветер «холодной войны» выдувал остатки теплых, добрососедских отношений.
«Мы имели за плечами боевой опыт, академию, — вспоминал однокурсник и друг Лебедева генерал Владимир Стрельбицкий, — но были еще “зелеными” новичками в стратегической разведке. Обстановка во Франции в ту пору была сложная. Отношения к нам со стороны как официальных властей, так и населения, далеко не дружественные. Порой, узнав, что ты советский, могли и в лицо плюнуть. Сидишь на стадионе, кто-то заговорил с тобой, как только узнал, что из Советского Союза— встает и уходит.
В прессе постоянно нагнеталась атмосфера актисоветизма, шпиономании. Поэтому работать было тяжко. Мы приехали, а военный атташе полковник Зотов говорит: ищите информацию по газетам, журналам, отслеживайте, пишите. Особенно ничего и не требовал, поскольку такая вот сложная оперативная обстановка была.
Однако мы рвались в бой. И не собирались отсиживаться в резиндептуре, перелистывая газеты. Вот тоща Алексей Иванович Лебедев и проявил свои недюжинные способности. Он находил и вербовал людей, которые творили чудеса!..»
Что же это были за люди?
Один из них Джованни Ферреро, итальянец по происхождению, редактор в компании «Фиат-Франс». Он работал секретарем и доверенным лицом начальника управления вооружений и авиации фирмы «Фиат».
В 1971 году это управление поглотила государственная авиакомпания «Аэра Италиа». Ферреро, пользуясь дружескими отношениями с руководителем управления, имел доступ к секретным материалам компании. Среди этих материалов была и документация, которая поступала из НАТО.
«Джованни Ферреро, — пишет в своей книге Тьерри Вольтон «КГБ во Франции», — передал почти 1,5 кубометра документов, в частности, касающихся: автоматической системы НАТО для наземного управления средствами ПВО; консультативной промышленной группы НАТО (организации, занимающейся стандартизацией промышленного оборудования для армий стран НАТО); программы совместных исследований в области вооружений (американской организации, которая осуществляла некоторые военные проекты стран — членов НАТО); организации снабжения вооруженных сил НАТО; европейской научно-исследовательской организации по ракетам; сведений об американском самолете “F-104”, в числе которых отчет о летных испытаниях; сопоставительный доклад ВВС США о летных испытаниях американского истребителя “G-91 Fiat”; отчетов о различных совещаниях и исследованиях ОЭСР (организации экономического сотрудничества и развития, штаб которой находился в Париже)».