В гетто складывается привилегированная клика владельцев желтых "шейнов". Кроме чувства безопасности, которое вселяет в них обладание желтой бумажкой, она несет с собой и доход: ведь каждому владельцу "шейна" позволено содержать семью. Снова - эпидемия фиктивных браков. Те, кто отдал последнее, чтобы зарегистрироваться с "фахарбейтер-шейном" и полагал, что тем самым застрахован с ног до головы, оказываются теперь в безвыходном положении.
В гетто рассказывают, что немцы собираются выдать всего три тысячи "шейнов". Счастливые владельцы "шейнов" требуют за фиктивную регистрацию 300 рублей золотом. На деле же официально ничего не объявлено. Все по-прежнему работают на своих местах. И те, у кого на руках не было никакого "шейна", получают теперь белый "фахарбейтершейн". Этот факт вызвал новый приступ тревоги. На расспросы евреев немцы отвечают усмешкой: "Евреям ничего не грозит. Ведь они хорошие рабочие". Многих это успокаивает, но в целом напряжение растет и усиливается гонка за "шейном" - гонка за жизнью.
Никому из живущих по ту сторону ворот никогда не понять, что клочок желтой бумаги действительно решал судьбу человека, не постигнуть дьявольски рассчитанной системы врага, которому удалось изобрести "законные" стереотипы массового уничтожения людей. И еще трудней постигнуть, как евреи в гетто, не понимавшие подоплеки происходящего, постепенно начали мыслить понятиями врага. Обладатели желтых "шейнов" прониклись чувством своей особой значимости и преимущественного права остаться в живых. С другой стороны, лишенные "шейнов" свыклись с мыслью о своей второсортности и согласились с таким разделением гетто на две категории. Германская система, направленная на разжигание самых низких человеческих инстинктов, заражала осужденное на уничтожение гетто своей грязью и отравляла мозг своих жертв.
Когда в ночь на 22 октября забрали 80 парализованных стариков из Первого гетто и 60 - из Второго, многие сочли это почти нормальным: ведь депортируемые - дряхлые, больные люди, не пригодные к работе. Естественно, что немцам они не нужны. Вообще, старики уже достаточно пожили.
Прошло еще двое суток. Дождливый тягучий октябрьский день. В такую погоду в гетто темно и мрачно. На семи узких переулках вода собирается в лужи, превращая землю в жидкую грязь. Не переставая, моросит дождь, давит гнетом сердца измученных, одержимых страхом людей. Быстро опускается темнота, и теперь она - желанная гостья. Кончился тяжелый, сумрачный день, ночь дает возможность отойти, забыться.
Переулки уже погрузились в кромешный мрак, когда поступает приказ о всеобщей перерегистрации желтых "шейнов". Тотчас улицы запруживаются толпами народа. Перед полицейскими станциями вырастают гигантские очереди. Здесь идет регистрация. Тысячи людей мокнут в темноте под дождем перед входами в полицию, дожидаясь своей очереди. Каждый из стоящих тут - правомочный владелец желтого "шейна".