- И пришла к вам, - закончила Рашка. - Вы у меня только и остались. Я вас не знала, - добавила она шепотом, - но кто-то сказал мне, что здесь живут "шомрим"...
В гетто сейчас сотни "нелегальных" - тех, кто спасся от уничтожения, и тех, кто уцелел после "первой акции желтого шейна". Все они ведут жизнь затравленных зверей и ждут конца.
От депортированных нет пока никаких известий. По гетто ползут слухи, в которые трудно поверить. Крестьяне, живущие возле Понар, испуганно рассказывают, что целые дни оттуда доносится гром винтовочных залпов. Немцы не позволяют приближаться к этому месту. Оно оцеплено проволочными заграждениями.
Поначалу эти сведения нашептываются на ухо под большим секретом. Все боятся передавать их дальше - и передают.
Местные власти предпочитают, чтобы эти слухи не проникли в гетто. А там шепчутся, что женщина, депортированная со всеми, сумела спастись и вернулась. По ее словам, немцы везут евреев в Понары и расстреливают.
Эти сведения, о которых боятся громко говорить, - первая весть о массовых убийствах.
Жуткая истина постепенно доходит до каждого из нас. Никто еще не отдает себе полного отчета в том, что она означает, но ее уже ощущают как реальность.
Все, кто считал, что, в конце концов, все успокоится, кровопролитие прекратится и можно будет хоть как-нибудь, но жить, уже понимают, что надежды нет, и каждый новый день хуже вчерашнего. И всеми завладевает одно неистовое желание: бежать отсюда! Уйти из проклятого вильнюсского гетто!..
Кто может, устраивается как поляк на арийской стороне. Другие думают, как перебраться в белостокское или варшавское гетто.
Эти настроения заражают и халуцианскую "координацию". Начинаются разногласия. Между тем усердно изготовляются арийские удостоверения. В городе находится уже большая часть актива. Предпринимаются усилия связаться с Варшавой и Белостоком. Мордехай Тенненбаум, который рыщет по городу с паспортом на имя караима Тамарова, после долгих поисков находит на окраине Вильнюса пустой дом. Он должен послужить для товарищей убежищем во время акции. Благодаря арийским удостоверениям там можно будет пробыть несколько дней. Все это делается лихорадочно, в дикой спешке, без всякой уверенности в успехе, но непрерывно, и эта работа превращается в неотъемлемую часть нашего существования.
"Вторая акция желтого шейна" застигает нас врасплох. Третьего ноября через десять суток после первой акции и через пять суток после ликвидации Второго гетто - у ворот снова немцы. Сначала решаем, что пришел конец, гетто окончательно пускают в расход. Но тотчас выясняется, что немцы не отнимают надежды у своих жертв сразу - все по порядку, каждому свое время. Нам полагается жить и умирать точно по их кровавому расписанию.