- Окулистами, Ромик, - исправила его Лена.
- Какая разница. Кровожадные все, не бабы - вампиры. По уму, во всех главных и тяжёлых направлениях медицины, должны быть мужики.
- Хорошо, что в деканате тебя не слышат, а-то бы нам была труба, - щёлкнула его по носу Лиза.- А впрочем, ты, наверное, прав. Медик должен быть свободен от домашних забот и обладать приличной физической силой. У меня мама перед смертью в больнице лежала. Я столкнулась с этим явлением. Женщины обременены детьми, плитами, уборками, уроками, магазинами, а мужик сидит до упора. Перенести больного тоже у женщины проблема, а мужик взял и перекинул, куда ему надо. По большому счёту, я согласна с тобой, красавчик.
- Вот, а я что говорю. К едрене фени их всех...
Девчонки посмеиваясь лопали картошку. Как ему объяснишь, что дело не в бабах, а в нём. И нести ему тот крест, что наделила его природа до глубокой старости.
Ромкины злоключения не ограничивались только кухней. Самые азартные поджидали в душе и умывальной комнате. Где он плескался с голым торсом. Камуфляж, на крепком и ладном теле возбуждал женский пол. Парень хохотал, легко отбиваясь. Старшекурсницы действовали напористее, в открытую демонстрируя свои прелести. Бугор бежал или огрызался, но больше, конечно, понимая, что он здесь на птичьих правах, старался отмалчиваться. Когда уж особо доставали, старался поскорее слинять с кухни и закрыться в комнате девчат. В один из неудачных для парня моментов на кухню заглянула Лиза.
- Что тут происходит?- опешила она.- Обалдели совсем.
- Щиплются, - пробурчал Роман. - Гусыни.
- На чужое добро заритесь? - застыдила хохочущих девчонок она, отправив Бугрова в комнату.
На неё тут же накинулась разозлённая стая.
- Не твоё же, чего переживаешь?
- Дашкино, поэтому желание своё прикрутите, хоть на полуоборота, - просила она коллег.
- Ой, ой, ой... той белой поганке с таким борзым красавчиком не справиться.
- Не ваше дело... Разберёмся без вареников. Только ещё раз суньтесь...- сжала крутой кулак Лиза.- Отведаете. Советую не будить во мне стерву, потом она может уйти в недосып.
- Да ладно тебе, убудет что ли с него... Такой экземпляр... Картинка...
- Картину лучше рассматривать издалека и руками не трогать,- посоветовала она, унося сковороду в комнату.
- Твоя подружка, телица, всё равно его прохлопает, - неслось, догоняя ей вслед.
Лиза надеялась, что такого не случиться, хотя при таких непонятках, как у них всякое может быть. В их отношениях чёрту не разобраться. Кто они друг другу?
Даша не относилась к этому спокойно, чего уж тут врать. Переживала очень, как всегда молча. Что с этим можно поделать, не заставить же всех ослепнуть или оглохнуть. А ещё мечтать всех женщин о стоящем мужике. "В чём собственно его вина, если разлёт плеч шире не бывает. Лицо, как картинка с голливудского журнала, так и это не его заслуга, а папы с мамой. Руки сильные, нежные, которым хочется довериться, утонув в их тепле, любой женщине. А глаза... В бархате длинных ресниц, манит и горчит незрелая черёмуха. От улыбки можно почувствовать себя горящей свечой и начать капать расплавленным воском. Пропади всё пропадом, чего страдаю. Всё равно не моё. Чтоб ему пусто было, бабнику и моему мучителю. Хочу его больше жизни и боюсь больше смерти. Я люблю его", - маялась Даша, бредя по коридору общежития. Из умывальной комнаты, пересекаясь с её думами, доносились голоса и возня. Сердце упало- Бугров. Дашка прислушалась, постояв прислоняясь к стенке. Оно и понятно, подслушивать нехорошо, но если режет уши...