- Причём тут зеркало? - остолбенел Бугров.- Бреюсь...
- Ещё, как причём. "Ты парень хоть куда", как Лизавета ни скажет, "Голливуд отдыхает...". К моему несчастью ещё и не дураком оказался. А, я... Не пара я тебе. Да и это не главное.
- Забавно, что ж ещё-то? - повеселел Бугров, забрав её дрожащие ладошки в свои. Он уже кажется догадывался о причине её такого поведения.
Жалобно вздохнув, она выдала всё, что пекло душу:
- Воспользовавшись ситуацией, женила на себе тебя. Обрадовалась, дура, что инвалидом точно моим будешь. Сломала тебе жизнь. Стыдно очень. Прости меня, пожалуйста, я не хотела сделать тебя несчастным. Меня извиняет лишь то, что я люблю тебя без памяти. Теперь вот отпускаю. Ты свободен. Я не хищница. Что ты смеёшься, не смешно, хотя смейся, что ещё делать с такой идиоткой?
- Ох, Дашка! На тебя даже рассердиться или обидеться нельзя,- хмыкнул он.
- Конечно, дура дурой ни на что не годная...
- Дурёха, ты моя маленькая, - посмеиваясь притянул он её к себе.- Ты цены себе не знаешь. Какая каша варилась в твоей умной головке всё это время, ужас. Это я сошёл с ума от любви к тебе. Потерял головушку свою, любовь моя. Моя, только моя, любимая, маленькая девочка. Глупость какая, чуть дурень не отказался от тебя, - осыпал он поцелуями её солёное от слёз лицо.
- Но ведь ты до беды игнорировал мои порывы?...- промямлила недоверчиво она.
Он помялся и сказал правду:
- Да, было...- глухо ответил он.- Ты имеешь полное право сердиться. Однако есть причина объясняющая мои уловки и шараханья...- поймав недоумевающий её взгляд продолжил:- Я не мог тебе рассказать, поскольку дал слово твоему отцу.
- Не трогать меня...- докончила Даша.
Бугров кивнул:
- Да!
Взяв Романа за руку и прижав его ладонь к своей щеке она объявила:
- Какая чушь! Держать меня в неведении и на значительном удалении было довольно-таки жестоко. Я снимаю с тебя его...
Он посмотрев на всякий случай ей в глаза, не померещилось ли, не возражал соглашаясь с тем, что Даша кое в чём права. Для него тот обрёкший его на одиночество срок казался ему вечностью. Хотя он и согласен, что действовал Громов из самых лучших побуждений. Кто знает, как на его месте поступил бы сам Бугор. Возможно так же.
- Я люблю тебя, люблю, люблю,- быстро произносил он, прижимая её руку к своему сердцу.- Ты согласна быть навеки моей?
Даша не в силах говорить кивнула. Она как зачарованная смотрела в его горящие любовью к ней глаза, не отнимая подрагивающую руку, которую он покрыл горячими поцелуями. Их объяснение произошло как неожиданно так и бурно. Они какое-то время не могли прийти в себя от счастливого конца его.