И вновь было тихо. Так, что казалось я, слышу собственное спокойное дыхание, а затем прозвучало странное:
– Да простит меня Тьер.
Вспыхнуло темно-синее пламя.
***
Рев пламени был оглушающим. Огонь ревел, затем взревел втрое громче, а едва языки пламени угасли, послышался не менее оглушающий рев:
– Эллохар, пожри тебя Бездна, это моя спальня!
Мне, вновь стоящей спиной к событиям, было как-то все равно где мы и чья это спальня, не вызвала любопытства даже фраза:
– Трое? Алсэр, ты себя настолько не ценишь?
И раздраженное шипение:
– Вон.
Сказано это было не нам, потому как мы остались, а кто-то ушел. Затем шуршание материи, и раздраженное:
– За какой Бездной ты приволок человечку Тьера?
– Надо же, ты ее со спины узнал, – ехидно протянул магистр.
И меня развернули. Безразлично обозреваю оформленную в золотых тонах роскошную спальню, с внушительной, больше чем у Риана, кроватью… Разобранной и измятой. Вокруг ложа в беспорядке лежали детали одежды. Перед постелью стоял сам лорд Алсэр, в длинном темно-синем халате.
– Темных вам, – безразличие не предполагает отсутствия вежливости.
– И вам кошмарных, очаровательная леди Риате, – сквозь зубы, прошипел лорд.
Эллохар за моей спиной хмыкнул и произнес:
– Повежливее, моя прелесть только что спасла тебя от обвинения в измене, Алсэр.
И выражение лица лорда изменилось мгновенно.
– Вопрос, Алсэр: Кто присутствовал при допросе Браоса? Секундное замешательство, и неуверенный ответ:
– Мой брат.
Не знаю, какое выражение лица было в тот момент у магистра, но Алсэр торопливо пояснил:
– Дело государственной важности, Эллохар, это уровень, на который допускаются только свои. Естественно посторонних на допросах не присутствовало.
Но не принимая его пояснения, магистр задал лишь один вопрос: -Где он?
Ал сер хмыкнул, неодобрительно покачал головой и произнес:
– Это бред, Эллохар. Бред по всем статьям. К тому же ты не сможешь перенестись в Харван, это родовой замок, магия только рода…
Вспыхнуло темно-синее пламя.
***
Мне было совершенно все равно какой у него цвет, хотя я точно помнила – огонь Эллохара голубого оттенка. А вот Алсэра цвет огня возмутил:
– Да за какой Бездной, Эллохар?! Это… это…
Когда огонь охватил нас, Эллохар обнял вновь, затем я услышала его задумчивое:
– Как ты думаешь, младшие братья мечтают занять положение наследника рода?
– К чему вопрос? – равнодушно спросила я, глядя на лорда Алсэра, который переносился вместе с нами.
– У Тесме нет семьи, его самая большая любовь – Смертельные Проклятия, зацепить нечем, но они нашли то, что Тесме оценил больше собственной совести и чести – утраченное, – Эллохар усмехнулся, – его единственной слабостью оказалось желание вернуть магию. И они использовали этот козырь. А чем могли зацепить Вэла Алсэра?