Осторожно подползли в кромке кустов. Стал хорошо виден главкитаец, который покрикивал на бурлаков.
— Чонг, усиль звук, что он им втирает.
— Объясняет, как им будет сложно и недолго жить, если не успеют погрузить до прихода буксира.
— Без комма понимаешь текст?
— Да, только фонетика не та, что заучил, и некоторые ругательства не понимает даже комм.
Мне это знакомо. Оставив китайского дрессировщика за привычным занятием, отползли назад и тихонько зашли в реку. Где шагом, а где и вплавь прокрались к барже, спрятавшись у борта, обращенного к фарватеру. Так купались часа три, не испытывая ни кайфа, ни дискомфорта — в скафе все едино. Потом сверху показался дым, и на середину Иртыша выплыл пароходик с такой же посудиной на веревочке. Наверху загрохотали последние бревна, буксир поменял пустую тару на полную, и мы «зайцами» отправились в Поднебесную.
Когда труженики бензопилы и топора скрылись за поворотом, Чонг поднял жука, убедился, что на барже больше никого нет, мы через корму вскарабкались наверх. Освободив щелку между бревнами, спрятались и приготовились к многодневному созерцанию речных пейзажей. Может, удастся засечь и перехватить быстроходный катер, а пока другого средства подняться к Зайсану я не знал.
Прошли еще несколько делянок. Показалось высокое ажурное деревянное сооружение, поднявшееся метров на пятнадцать над верхушками сосен. Ба, это же ретранслятор. Значит, неведомые пришельцы не завезли сюда современной связи. У них есть рации с диапазоном пятнадцать-двадцать километров от базовых станций. Пока не замечено ничего похожего на мой комм, легко связывающий меня и с сидящим рядом Чонгом, и с Парижем. Хотя я спешу с выводами. Коммы только у наших, у приближенных аборигенов горошины связи, а для остальных лишь началась прокладка телеграфных сетей. Желтые реально на пять шагов впереди.
— Молния бывает без грозы. Если они поймают молнию в ретранслятор? — Я взял корпус антенны в прицел.
— Шеф, ты воспринимаешь их как врагов заранее. Мы еще ничего толком не разведали.
— Кто здоровается со мной пулеметной очередью, не спешит стать моим другом. Чуйка у меня — они враги. Когда познакомимся поближе, узнаем, насколько они враждебны и опасны. Но все равно останутся противником.
Долгого путешествия не вышло. Через полтора суток буксир прибыл к деревообрабатывающему комбинату у поселка Тара. Рассматривая копошащихся рабочих, заметили несколько русских лиц, хотя азиаты преобладали. Умно. Выдвинули ДОК в тайгу, чтобы возить вверх готовые пиломатериалы.
— Шеф, директор комбината обязательно в курсе, что творится. Берем «языка»?