— Правда. И вы сможете вернуться домой живыми и здоровыми. Но, если будете валять дурака… тогда… тогда я отрублю вам головы! — Человек в капюшоне откинул полу плаща и продемонстрировал свой ужасный топор.
Каркон наслаждался сценкой, устроенной его учеником, обнажив в улыбке гнилые зубы.
— Нина — хорошая девочка! — Голос Любы дрожал от страха.
— Вранье! Она опасная ведьма! — заорал Каркон и со всей силы затряс решетку.
— Но мы и правда ничего не знаем о бутылке с ядом, клянусь, — прошептал садовник, опускаясь на колени.
— Говорите, где прячется эта маленькая ведьма, или вам будет очень плохо! — грозно потребовал палач.
Глаза его сверкали, словно раскаленные угли.
Несмотря на то что этот человек был в капюшоне, Люба заметила его бороду. Ей даже показалось, что она уже слышала этот голос. Но она была так напугана, что не имела сил даже подумать, кому он мог бы принадлежать. Тем более что она никогда не была знакома ни с одним палачом.
— На вилле девчонки нет! Испарились и ее дружки с Джудекки! Говорите, где она может прятаться! Я вам приказываю! — Вопль Каркона эхом катился по коридорам тюрьмы.
Люба и Карло стояли молча, взявшись за руки.
— Что вы можете сказать о родителях этих сопляков? Они тоже замешаны в преступлениях? — подал голос палач, поправляя капюшон.
— Мы давно их знаем, все они хорошо воспитанные и честные люди, — ответил садовник.
— Честные? Это мы еще поглядим! Сегодня в полдень их будут повторно допрашивать! — Каркон криво усмехнулся.
— Допрашивать? Они тоже в тюрьме? — Карло в отчаянии всплеснул руками.
— Пока что они в Трибунале. А там посмотрим. Но, если вы поможете установить правду и найти Нину, они будут освобождены, — пообещал князь и для большей убедительности ударил себя в грудь.
— Даже если б мы знали правду, мы бы вам ее не сказали! Вы мерзавцы! — неожиданно храбро бросила Люба в лицо Каркону.
Такой дерзости Черный Маг не мог снести.
Он выхватил Пандемон Морталис и дважды нажал на кнопку. Языки пламени, пролетев сквозь решетку двери, лизнули ноги несчастной русской няни. Застонав от боли, она осела на пол.
Садовник бросился ей на помощь, но Каркон выстрелил еще раз, попав ему в руку.
— Это только начало! Я буду приходить сюда каждое утро, до тех пор, пока вы не заговорите. И если вы в конце концов не поможете нам, тогда… — Князь сделал красноречивый жест, означавший, что пленникам отрубят головы.
После этого палач и Каркон не мешкая отправились в обратный путь.
Люба и Карло, с лицами, искаженными испугом и болью, смотрели им вслед.
Стражники большим ключом отперли дверь в камеру, поставили на стол, изъеденный термитами, две миски с похлебкой и по куску черствого хлеба: