– Вот те на! А я-то думал, что это потому, что ты дешево берешь, – протянул Гас, а Клементина прикрыла рукой расплывающийся в улыбке рот.
– Дешевка – ха! – погонщица откинула голову назад и разразилась хохотом, похожим на ослиный рев. – Дешевка! – Она сплюнула табак и скрутила кнут. Телега накренилась, и Клементина схватилась за сиденье, чтобы не полететь головой вперед на камни, чертополох и жесткую степную траву. Гас направил свою лошадь трусить рядом с ними.
– Принеси мне мою монету, сынок, – потребовала Энни спустя несколько безмолвных минут.
– Это моя монета.
– Больше нет. Я по справедливости заслужила ее. К тому же, оставлять пятак там, где любая неискушенная душа может его найти, не шибко мудро. Заяц может проглотить его ненароком, приняв за чертополох, и будет мучиться коликами. Или какой индеец найдет монету да надерётся в стельку, а потом пойдет за скальпами охотиться. И помрем мы все как генерал Кастер[2]. Нет, по мне так ты в долгу перед людьми и животинами, и обязан вернуть мне мой пятак.
Клементина оглянулась на колдобины, усеивающие дорогу. Ветер развеивал облако пыли, поднимавшееся за ними. Ничто не выдавало место, куда приземлилась монетка.
Гас обиженно вздохнул и повернул лошадь. Он опустил шляпу почти на глаза, сунул ноги глубоко в стремена и укоротил поводья. Внезапно без всякой команды, как показалось Клементине, не заметившей понукания наездника, лошадь бросилась диким галопом назад по дороге.
Сидя в седле, Гас довольно сильно наклонился вбок. Его рука нырнула в высокую траву, задев пальцами землю. Выпрямившись, он тут же настолько сильно натянул повод для поворота, что лошадь встала на дыбы. Он, смеясь, поскакал обратно, догнал повозку и, не сбавляя хода, бросил погонщице монету. Энни поймала ее с лету, попробовала на зуб и засунула в карман своих кожаных штанов. Гас продолжил движение и вскоре исчез за пригорком, заросшим пыльной полынью.
Клементина, не отрываясь, наблюдала за мужем. Он скакал, полагаясь на зоркость, опыт и жалящие шпоры, и у нее дух захватывало от гордости за него. Ее мужчину. Ее ковбоя. Хотя ей не слишком понравилось, что он умчался, оставив ее в ужасной компании Энни. Клементина подозревала, что погонщица испытывает ее и, увы, на данный момент находила в ней кучу недостатков. «Нужно иметь выносливое сердце, чтобы приехать в эту страну и схлестнуться с ней на ее условиях», – как-то заявила Энни-пятак, явно подразумевая, что сердце Клементины не достаточно выносливо.
Обычно погонщица вела свою упряжку со спины левого мула. Но сегодня предпочла ехать рядом с Клементиной на сиденье, являющимся просто грубой доской, прибитой между высокими бортами повозки.