— А ему-то это зачем? — вскипел я от такой наглости.
— Йес, сэр! — сообщил окончательно раздавленный Саид. На все мои вопросы он твердил одно и то же.
Я с удивлением посмотрел на с трудом сдерживающую смех LP.
— Слушай, он же ни слова не знает по-английски! — сказала подруга. И разом все стало понятно!
Я готов был наброситься на водителя с кулаками.
— Значит, на шестьдесят процентов говоришь и на сто понимаешь, так?! — кричал я, вспоминая услужливого чернобрового джигита из Аурангабада.
— Йес, сэр! Йес, сэр! Йес, сэр! — безостановочно повторял Саид, и усы его при этом испуганно топорщились. Его страх приводил меня в форменное бешенство. Я был готов поступить с ним так же, как ночью с комарами. Не знаю, чем бы это все кончилось, если бы не вмешался доктор Шталль.
— Надо помогать друг другу, — сказал он так же, как в первый раз возле ступы. Но теперь он не казался мне фриком. — В нем, — доктор показал на Саида, — тоже сидит Будда, только очень маленький. Ну что ему ваш английский?!
— Einverstanden? — обратился он к LP.
— Natürlich[5], — ответила моя подруга.
Саид, словно поняв, кому обязан своим спасением, наградил доктора благодарным взглядом, затем сконфуженно отвернулся и принялся снимать с шеи ненужную повязку.
Весь этот секс
Кхаджурахо
Я ходил между каменными скульптурами и думал: вот, рождается человек и ничего этого не может, и когда старым становится — тоже не может. А может только тогда, когда молод. Но тогда он вынужден тяжело работать. А если тяжело работаешь, то вот это совсем не надо. То есть надо, конечно, но не так подробно, а побыстрее и попроще: поставить «галочку» и сразу уснуть. Потому что вставать рано и тебе, и ей. Да и какими такими силами можно заставить вымотанную работой партнершу сделать «мостик», забросить ногу тебе на плечо, и чтобы — лобок к лобку?! Какие стимуляторы должна принимать женщина, чтобы вот так, растянувшись в «шпагат» на руках у возлюбленного, кормить виноградом своей любви еще двоих мужчин?
По мере того как я углублялся в храмовый комплекс Кхаджурахо и на стенах открывались всё новые изображения парного и группового секса, меня все больше занимал вопрос: кем они были — мужчины и женщины, придумавшие эти вычурные позы?
LP бродила поодаль и искоса посматривала в мою сторону. Она отказалась от наушников с аудиоэкскурсией и проскочила довольно быстро первые три храма, а теперь не знала, то ли продолжить осмотр в одиночку, то ли дождаться, пока я догоню ее. Наконец она уселась на скамейку под раскидистым кустом с мелкими желтыми цветами, демонстративно вытянула ноги и раскрыла путеводитель. Я слишком хорошо знал эту ее манеру делать вид, что ничего не происходит, чтобы не понимать: сейчас в ней копится раздражение. По-хорошему следовало подойти и договориться о совместных действиях. Еще лучше — рассмешить какой-нибудь неожиданной фразой. Но я был поглощен другим, в достаточной мере постыдным занятием. Размышляя о нравах, царивших в Индии десятого века, я представлял подругу то одной, то другой женщиной с панно на стенах храма и пытался понять, может ли современный белый человек конкурировать с древним индийцем в спортивном сексе.