Конечно, военные старой закалки, прошедшие Континентальный Передел от начала до конца, предпочли бы иметь в своем распоряжении совсем не таких солдат. Может быть, не киборгов, но все-таки и не взращенных Сетью дохляков, да вот беда, обычные солдаты кончились еще в середине "переселения народов". Пришлось делать выбор: ставить под знамена всех прочих или тайно закупать у африканцев новые военные технологии.
Сделать выбор оказалось проще простого, на проект "Д" или чуть более дешевый американский "Самурай" у Москвы, как всегда, не было денег. Как говорили герои фильма, горячо любимого рожденными еще в прошлом веке старцами: "все уже украдено до нас". А потому все завертелось по старинке и с огромным "допуском дефектовки". За этим туповатым военным словосочетанием крылось следующее: тяжелейшие тренировки, учеба, психологические тренинги и, что уж лукавить, стимулирующие медикаменты выжимали из курсантов все соки. Кто не выдерживал — списывался в линейные части или сразу на погост. И было таких устрашающе много. Зато прошедшие полный курс обучения становились настоящими "волками" и "зубрами" диверсионного дела. Их ставили во главе отрядов и групп, снаряжали всем необходимым, на них надеялись. Им доверяли, в конечном итоге, судьбу окруженной врагами страны. Если, конечно, они не проваливали первые задания. Ведь подготовка подготовкой, а запас прочности у каждого человека свой. Кто-то после Академии становился профессионалом, а кто-то миной замедленного действия. Первые выполняли работу и возвращались, вторые уходили за кордон и бесследно исчезали. Иногда просачивалась информация о том, что в реальной боевой обстановке у них сдавали нервы и они начинали палить во весь белый свет, иногда — что они сознательно нарывались на засады "бинов". Свидетелей в таких случаях, как правило, не оставалось. Они либо гибли вместе с дрогнувшими лидерами, либо пропадали за стенами лабораторных корпусов Центра генмодификации — самой страшной конторы из силового аппарата Сибирской провинции да, пожалуй, и всей Поднебесной.
Кем суждено стать Ивану — профессионалом или "миной-невозвращенцем" должно было выясниться именно сегодня, пятого февраля пятидесятого года. Сегодня был "день истины", день его первого задания. Пока не полностью автономного, под наблюдением Нагана, но все-таки формально самостоятельного, с занесением результатов в послужной список. Ивану разрешили действовать по обстановке и вести за собой стандартную группу: двух подрывников и снайпера. Наган и его охрана выступали в роли сопровождения. Вот такой расклад. И в нем не фигурировали ни грустная Аня, ни кавказский цветовод, ни киоскер, ни тем более десяток сереньких мужичков, так проворно вооружившихся "Калашниковыми" и ушедших на верную гибель.