Фубби стояла, завернувшись в волосы; с них капало, но они, очевидно, защищали её от потоков дождя. Фубби взглянула на меня, и я заметил искру веселья в её глазах.
— Они проехали сквозь скалу? — произнёс я в надежде, что моховуха мне возразит, но вместо этого она повторила эхом:
— Проехали сквозь скалу…
— И где же они теперь?
— Кто знает. Это — колдовская завеса. Спроси у Лоскиты — может, она тебе что-нибудь подскажет…
— Лоскита? Кто это?
Фубби повернулась и, выпростав корявую руку из-под плаща из волос, показала на восток:
— Лоскита из Каменного Сада, Читающая-Судьбу-По-Песку. Может, она прочтёт, и тогда ты узнаешь…
Сказав это, Фубби снова завернулась в волосы, проворно засеменила прочь, и не успел я остановить её, как она скрылась в кустах.
Дождь быстро смывал следы проехавших сквозь каменную стену. Ежась под его струями, я оглянулся на лес, однако всё во мне противилось возвращению назад. Так значит, на восток? Туда, где в своём Каменном Саду обитает эта Лоскита? Ни в одной из знакомых мне легенд о ней не упоминалось.
Уже сильно промокший, я пошёл вдоль чёрно-красной скалы и свернул за её выступ. Здесь не было ни деревьев, ни кустов, ни травы: только странные низкие растения с мясистыми жёлтыми листьями, собранными в пучок на конце толстой ножки. Эти растения были очень колючими, что я обнаружил, поскользнувшись на размытой дождём грязи и больно оцарапавшись об одно из них. На некоторых из середины поднимались стебли, увенчанные гроздьями мелких, плотно закрытых цветов. Под листьями копошились какие-то отвратительные мертвенно-бледные насекомые.
Чтобы не задевать эти листья, мне приходилось петлять — растения торчали из земли всё чаще и становились всё выше и вскоре достигли человеческого роста.
Крылатое существо с шеей змеи и телом ящерицы, покрытым тускло-коричневыми перьями, спустилось с неба и, повиснув вниз головой на одном из стеблей, стало поедать насекомых, хватая их молниеносными бросками узкой головы. На мгновение оно замерло, с любопытством глядя на меня чёрными бусинками глаз.
Вид этого существа понравился мне не больше, чем окружающие заросли. Всё здесь было чуждо человеческому глазу, во всём ощущалось какое-то предостережение, как и в каменном лесу. И всё же я чувствовал, что это место не заколдованное, а просто неблагоприятное для человека.
Вокруг бежали мутные дождевые потоки, и я заметил, как от растений к ним тянутся тонкие усики; окунаясь в воду, они набухали и, насосавшись, снова поднимались вверх. Мне показалось, что листья при этом становились ещё толще, словно накапливая влагу.