День в школе стал одним из худших дней в моей жизни. Можно было даже не сомневаться, что, по крайней мере, частично вчерашние события стали известны всем, и можно было только догадываться, о чем именно говорили, и какая доля истины была в этих слухах.
Кейн, со своим обычным выражением равнодушной скуки на лице, никак не реагировал на довольно-таки громкие обсуждения вчерашней драки. Из отрывков разговора я с ужасом, смешанным с некоторым мстительным восхищением, узнала, что Стивен сейчас лежал в больнице с переломами челюсти и ребер, правда, до начала уроков о причине все могли только догадываться. Однако уже после второго урока причиной все дружно называли меня. Трудно было подумать что-то другое, наблюдая откровенно враждебное отношение ко мне Кейна. Даже с учетом его обычной холодности и неразговорчивости, сегодня от него исходила чистая ненависть, направленная в мой адрес. Нет, он не орал на меня, даже не повышал голоса, еще точнее — Кейн не сказал ни слова с утра. Если бы не его тяжелая рука, до боли сжимающая мое плечо, то можно было подумать, что он не замечает меня. Когда я споткнулась и упала — меня, как обычно, подвело равновесие — Кейн не сделал попытки, как обычно, подхватить меня, а остановился и ждал, пока я поднимусь, все с тем же безразличным выражением лица, никак не прокомментировав происходящее. Мне удалось загнать назад жгучие слезы, уже навернувшиеся на глаза. Я не буду плакать из-за Грейсона, по крайней мере, не на людях….
Ланч проходил в том же напряженном гробовом молчании, что и весь день. Аппетита у меня не было, и я лениво гоняла по тарелке листик салата, опустив голову, чтобы не встречаться глазами с окружающими. Кэтрин, обычно оживленная, сегодня сидела мрачная и чем-то озабоченная. Она попыталась поздороваться с Кейном и мной, но мой покровитель только кивнул в ответ и опять больно сжал мое плечо, напоминая о своем приказе. Как будто я сама хотела сейчас, на глазах у жадно прислушивающихся студентов, обсуждать вчерашние события. К тому же, кто знает, что они про меня думают.
Я поежилась при мысли о том, какой меня вчера видел Дерек — полуобнаженную, растрепанную, невменяемую — и невольно взглянула на него. Он поймал мой взгляд и ободряюще улыбнулся. Покраснев, я снова опустила голову к салату и тут же ощутила очередное сильное нажатие руки Кейна. Без сомнения, он не оставил без внимания этот обмен взглядами.
Это подтвердилось перед уроком биологии. Заняв свое место и усадив меня рядом, Кейн ровным голосом и тихо, чтобы слышала только я, проинформировал: