Закончилось все в магазинчике женского белья. Когда Кэтрин затащила меня в примерочную, прихватив охапку бюстгальтеров и трусиков, я опять начала протестовать.
— Кэтрин, зачем? Вот уж этого все равно никто не увидит!
Она странно посмотрела на меня.
— Эрика… Ты абсолютно четко представляешь себе, в какой ситуации оказалась? Я понимаю, ты надеешься на то, что сказала тебе Синтия вчера, но…
Я не дала ей договорить.
— Я не надеюсь. Я абсолютно убеждена в этом. Видишь ли, он вчера видел меня обнаженной, и… никак не отреагировал на это. Он не хочет и не захочет меня. Так что вот все это не нужно, — показала я на кружева и ленточки.
— Ага, — согласилась Кэтрин. — А теперь надевай вот это, — и подала мне комплект синего цвета.
На выходе нас ждал Дерек, увешанный нашими покупками. Он стоически принял от нас очередные пакеты и с надеждой спросил:
— На этот раз все?
— Все, — удовлетворенно махнула рукой Кэтрин. — А теперь нам просто необходимо перекусить. Эрика, Кейн ведь ничего не говорил о времени возвращения?
— Нет, — неуверенно сказала я. — Он отправил меня с тобой и все.
— Ну и прекрасно.
Мы зашли в маленькое кафе с мексиканской кухней и сделали заказ. Нам сразу принесли воду и лепешки, пообещав, что остальное будет минут через пятнадцать.
Кэтрин задумчиво отпила из стакана.
— Эрика, я бы хотела немного рассказать тебе про Кейна. Каким ты его видишь? — вдруг спросила она.
— Красивый, мрачный, равнодушный… жестокий, — неуверенно добавила я, боясь обидеть ее.
Она только вздохнула.
— Но ты не боишься его, — утвердительно произнес Дерек.
— Нет. Не знаю, почему, но не боюсь.
— И ты только играешь роль запуганной девочки, — опять же утвердительно сказал он.
— Да. Это так заметно? У меня плохо получается?
— Нет, — усмехнулся он. — У тебя отлично все получается. Просто я хорошо чувствую эмоции, и страха от тебя не исходит. Кэтрин говорит, что у меня экстрасенсорный дар, а я сомневаюсь в этом.
— Ну да, как в сериале «Теория лжи», — задумчиво сказала я.
— Примерно так, только там психолог смотрит на мимику лица и тела, а я как-то чувствую эмоции. Может, когда-нибудь разработаю собственный метод, — улыбнулся он.
— Ладно, оставим пока это, — вмешалась Кэтрин. — Так вот, Эрика, красавцем он, конечно, был всегда, но вот мрачным и жестоким — нет. До семи лет он был веселым и нежным мальчиком, который очень любил мать и меня. С отцом у них всегда были напряженные отношения. А когда ему было семь лет, мне, соответственно, шесть, наша мать ушла. Нас через неделю после ее исчезновения отец отправил по частным школам. Кейн взбунтовался. Его выкидывали из одного учреждения за другим. Мы встречались только на каникулах, и видно было, как менялся его характер. Он становился все более замкнутым, угрюмым и неразговорчивым. Потом что-то произошло, я так и не знаю, что, но отец отправил его практически в казарму. Через полгода оттуда приехал тот Кейн, которого ты видишь сейчас. Он никогда не рассказывал мне о своей жизни там, но я видела шрамы и догадываюсь, что брат пережил.