— Ладно, хватит, — сказал он, смягчившись. — Добрая, да без ума. Что тут злиться — только слова попусту тратить.
Старшая из двух сестёр вдруг испуганно вскрикнула. Весен, закатив глаза, медленно повернулся к ней.
— У тебя-то что случилось?
— Моя серёжка, — грустно пробормотала девушка. — Я положила её в той комнате, где мы ждали, и забыла взять.
Маг с недовольным видом оглянулся на крепость.
— Что ж, беги, — разрешил он.
Вирра расплылась в улыбке, скинула сандалии, подвернула подол и помчалась по песку босиком.
Хин в одиночестве сидел на заднем дворе и рисовал на земле обломком камня тонких змей с большими головами, крючковатыми когтями и крыльями. Убогие чудища вызывали у него жалость, но хорошо отвлекали от мыслей. Он так увлёкся, что не услышал шагов, не ощутил чужого присутствия и с удивлением уставился на чью-то тень, упавшую на рисунки. Раздосадованный, он резко вскинул голову, да так и застыл с открытым ртом.
— Облачный день, Хин, — неловко сказала юная девушка, взволновання и раскрасневшаяся после бега.
— Вирра? — прошептал мальчишка, глупо моргая.
Та переступила с ноги на ногу.
— Хин, я…
Рыжий упрямец потупился.
— Чего ты вдруг пришла? — резко перебил он.
Девушка не нагрубила в ответ, как делала прежде. Напротив, успокоилась.
— Я пришла попрощаться, — сказала она, застенчиво улыбаясь.
Мальчишка взглянул на неё исподлобья.
— Что ты ещё выдумала? — хмуро осведомился он.
— И ничего не выдумала, — улыбка Вирры стала шире. — Я на самом деле уезжаю учиться в Весну, завтра же ночью. Меня уан Кереф отвезёт, он домой едет. Я стану жрицей, представляешь?
Хин сглотнул и вцепился пальцами в землю.
— Что? Как? — он не узнал собственный голос. — Но…
— Мне пора бежать, — взглянув на Солнце, заторопилась девушка. — Отец ждёт, а я сказала, что за серёжкой.
— Да… но… — мальчишка сгорбился и провёл рукой по лицу.
— Удачи тебе, Хин, — искренне пожелала Вирра, коснулась его плеча и пошла прочь.
Он лежал в пыли, прижимая руки к груди. Ветер пронизывал его насквозь, несмотря на палящее Солнце, а мальчишка слушал, как время мчится мимо и сквозь него, неостановимое и невозвратное, пробивая в теле и душе тысячи тысяч дыр и унося с собой потускневшие обломки. Он хотел рассыпаться песком на потеху ветру — лишь бы уже ничего не знать и не чувствовать. С отчаянной надеждой он полз и полз к краю, желая только одного: провалиться в чёрное небытие.
Всё менялось. Вирра и та вырвалась из пут, её ожидала яркая жизнь, полная новых пейзажей, которые он, Хин, не увидит никогда, удивительных людей, которых никогда не узнает. Весна, сказочный мир, открывал перед ней свои врата. А мальчишка оставался в прошлом, к которому она никогда не пожелает вернуться, и только вспомнит через пару десятков лет с мягкой, чуть грустной улыбкой.