Карета поехала тише. Паук с безумным хохотом спустился сквозь облачную крышу и повис, раскачиваясь на нити паутины.
— Как вы договорились с охраной? — строго спросил его Келеф. — Почему я не увидел вас снаружи? И, самое главное, зачем он так одет?
Нахал сбросил капюшон, распустил ленту и встряхнул волнистыми, медно-рыжими волосами.
— Это стиль, — сказал паук, указывая лапами с одного бока на похитителя.
Тот, улыбнувшись, вздёрнул подбородок и повернулся в профиль, замерев в напряжённой портретной позе.
— Настоящие злодеи носят чёрное, — довершил Синкопа. — Во всяком случае, так сказали драконикусы. На остальные же два вопроса, о, разговорчивая жертва нашего коварства, ответ зловещ: нам удалось внедрить в охрану своих людей и овладеть тайнами запретной магии! Трепещи!
Келеф молчал.
— Эх, — вздохнул паук, — ладно: обмануть карету нам помогла Вазузу-мие. А воины знают нас обоих, тем не менее, пришлось им всё рассказать и даже поклясться. Но ведь такой розыгрыш! Тебе не понравилось?
Юный Одезри стянул тяжёлый плащ, аккуратно сложил его и, отбросив в сторону, вздохнул с облегчением.
— Я ждал, что ты нам подыграешь, — укорил он, оборачиваясь. — Не в настроении?
Уан недобро сощурился, но так ничего и не ответил. Задорная улыбка на лице юноши вдруг сменилась недоверчивой; взгляд скользнул по свободным складкам чёрного подола, поднялся к грациозному извиву хвоста, тонкой и гибкой талии, едва заметному, вышитому тёмными блестящими нитями, затейливому рисунку на груди, к воротнику из чёрно-синих, как сажа, лоснящихся перьев, гордой шее и маске в обрамлении разделённого водопада ночных волос.
Встретив упрямый оранжевый взгляд, Хин улыбнулся чуть шире, и, неожиданно, синева ресниц дрогнула. Сил'ан отвёл глаза и склонил голову, его пальцы медленно сжались.
Паук, не вмешиваясь, озадаченно раскачивался под потолком.
— Как я раньше не замечал? — удивился юноша. — Ты… красивый.
Келеф насмешливо прищурился:
— Тоже мне открытие. Уроки лести не пошли тебе на пользу. Замечал ты раньше или нет, а слова подбирал куда лучше. Красивый…
Синие губы растянулись в беззвучном смехе. Юноша наклонился ближе, и маска развернулась к нему.
— Ты смотришь на меня, как на незнакомца, — озадаченно выговорил Хин.
— А мы высадили сад, — перебил паук, свешиваясь ниже.
Юноша, хмурясь, покосился на него. Келеф улыбчиво прищурился:
— И как впечатления?
— Мне нравится, — жизнерадостно заметил Синкопа. — Эти упругие ветви, ах, они великолепны. Забираешься на какую-нибудь и слегка подпрыгиваешь: ветка колеблется и поёт «пеум». А если как следует поработать лапами и челюстями, оттянуть её до свола, закрепить паутиной, забраться на неё и разом отпустить, тогда так здорово мотает: ды-ды-ды-ды-ды… И отрываешься, не удержавшись, летишь, летишь… Ввушш… Пока не шлёпнешься — флях! Невероятные ощущения! Тебе надо попробовать.