— Вы кричали. Что случилось? — уныло спросил он.
Женщина дышала глубоко, пытаясь успокоиться.
— Этот червяк подкрадывается ко мне, — быстро оглянувшись назад, шёпотом проговорила она.
— Какой червяк? — не понял Гебье.
— Какой?! — Надани сорвалась на крик. — Огромный, мерзкий, слизистый!
— Я, — пояснил Хахманух, выходя наружу. — Но я не подкрадывался. Ясной ночи, понимающий мудрую Воду.
Весен сложил ладони в жесте приветствия.
— Я хотел узнать, — сказал червь, — мы поговорим сейчас или утром?
Надани широко открытыми глазами смотрела на него.
— Решение за госпожой Одезри, — грустно изрёк ведун.
— Одну минуту! — пробормотала женщина, схватила весена под локоть и отвела его в сторону от червя. — Гебье! Что это такое?!
— Лятх.
— Вы ничего не говорили о них!
— Вы не спрашивали.
— В письме не было ни слова о чудищах!
— Они всего лишь сопровождают уана.
— Почему у него не могло быть человеческих слуг?!
— Весены здесь оказались бы в большой опасности.
— А теперь в опасности мы!
— Госпожа Одезри, лятхи ничего вам не сделают.
— Боги… Гебье, отошли их обратно!
— Не получится. Уану нужны слуги, которые знают об особенностях его народа. Среди летней не найти таких.
— Мне всё равно! — Надани затрясла руками, будто пыталась сбросить с них что-то липкое. — Они отвратительны!
Ведун стянул перчатку с правой руки, кончиками пальцев прикоснулся ко лбу женщины и закрыл глаза. Надани умолкла, её дыхание стало ровнее, она опустила руки.
— Когда поговорите с ними? — спросил Гебье, надевая перчатку.
Женщина вздохнула и задумалась.
— Лучше уж сейчас, — решила она, наконец.
Чудовища догадались снять чехлы с ламп, и беспокойный мечущийся свет попытался дотянуться до потолочных балок. Жуткая свита шмыгнула в тени, громадная зала опустела: остались лишь червь и высокая фигура. Они оба подошли ближе к свету, позволяя себя рассмотреть. Надани, Гебье, Хин и Тадонг из вежливости сделали то же самое.
Тело Хахмануха состояло из пухлых колец и отливало из бледно-розового в нездоровый фиолетовый. Оно было обильно покрыто слизью и мелкими волосками. На голове его топорщился жёлтый гребень — тонкая кожистая плёнка, натянутая меж десятком широко расставленных игл. Такой же гребень, только ниже, вился у червя по спине. Лапы его, крепкие, сухие и когтистые, походили на птичьи. Казалось, кто-то проткнул ими водянистое тело.
Надани с трудом сглотнула и едва не потеряла сознание. Хин ощутил дурноту, а Тадонг навалился на ведуна, чтобы не упасть.
Глаза червя, круглые и жёлтые, как шарики света, с чёрной точкой зрачка, смотрели без выражения и не моргали. Как могло это существо говорить человеческим голосом с живыми интонациями, да ещё насмехаться и шутить?